Вне себя от досады и ярости, я бросился на это бревно и изо всех сил стал бить кулаками. И тут живая масса вздрогнула, словно от боли. Дикий визг ударил в барабанные перепонки. А я радостно замахнулся, чтобы ударить ещё раз. Мама дорогая! Из левой руки у меня торчало лезвие с острой кромкой. Я хотел именно такое!
Я оседлал чудище и с удовольствием воткнул в него своё оружие. Длинный острый клинок вошёл как в масло, распоров плоть. Оно развалилось под моей рукой, как хороший кусок говядины под тесаком опытного мясника. И я с удовольствием раскромсал гадину.
Расшвыряв ногами останки в стороны, бережно поднял обмякшее, сразу ставшее невыносимо тяжёлым тело. Прижал к себе. Пару долгих мгновений, показавшихся вечностью, я ждал.
— Что это было? — Мизэки, наконец, открыла глаза, всхлипнула. И вдруг заплакала. Горько так, будто прощалась с кем-то дорогим.
— Некогда плакать. Некогда. Пошли.
Я потащил её к свисавшей с нижнего яруса полуразвалившейся лестницы. Надеясь, что она выдержит. Придерживая девушку одной рукой, подёргал за остатки перил. Вроде крепко. Помог Мизэки поставить ногу на нижнюю ступеньку. И девушка на удивление проворно забралась вверх. А я в мгновения ока оказался рядом.
Так мы перебрались на верхний ярус. Я подхватил оружие и мы осторожно, уже не спеша, начали пробираться в конец.
— Уф, вот наконец пришли, — я поднял дезинтегратор, чтобы очистить ворота от живой массы.
Но стоило мне поднять пушку, как раздался грохот, мостки заходили ходуном. Топот стада слонов в саванне. Страшный удар сотряс зал. Дверь вывалилась. И я с удивлением обнаружил, как открывшийся проход загородило существо, размером с трёхэтажный дом. Смахивало оно на слона, но вместо задних ног у него были гусеницы.
— Ну ни х… себе, — только успел сказать я.
Как из отверстия под хоботом вырвалась струя огня. Я успел оттолкнуть Мизэки за свою спину и согнуть левую руку перед собой, надеясь, что силовой щит сдержит огонь.
Какое там! На меня обрушилась адская, ни с чем не сравнимая боль. Я слышал свой дикий вой, будто он исходил не из моей глотки, а отовсюду, отдавался эхом. Перед глазами вспыхнули мириады сверхновых, и я рухнул в бездонный колодец с тьмой.
Но через мгновение, как показалось, открыл глаза и тут же увидел обеспокоенное лицо Мизэки. Она вздохнула и слабо улыбнулась. Я оглядел себя. Мизэки, видно сумела перетащить меня к самому началу нашего пути. Под люк, из которого мы выпрыгнули.
Чудовищное пламя должно было сжечь меня до костей. Но с изумлением я успел лишь увидеть, как исчез последний ожог, отвалилась толстая чёрная корка, а на её месте зарозовела здоровая кожа.