У Петра Крылова такой ловкости и изящества «в работе» не было: он все-таки был самоучкой. Без наставника в атлетике обойтись очень трудно.
Морро обрадовался гостям. До него уже доходили неясные слухи, что где-то на юге России обретается чудо-богатырь, моряк по профессии, атлет по призванию. Теперь он увидал приземистого молодого человека, немного лысоватого, со спокойным приятным лицом.
— Это мои ученики,— представил Сергей своих товарищей, вместе с ним упражнявшихся со штангами.— А вы,
Петр Федотович, не желаете нам показать свои возможности?
— Желаю! — охотно согласился Крылов. Он тут же разделся до пояса, обнажив чудовищных размеров мускулатуру, подошел к двухпудовой гире и начал творить с ней просто чудеса: кидал под потолок и мягко ловил на ладонь, посылал гирю из- за спины вперед левой рукой и тут же подхватывал ее правой, и наоборот.
— О, сударь, да вы просто гений атлетики! — в искреннем восхищении произнес Морро.— Нет, батенька, вам определенно надо заниматься серьезно гирями...
— Да, я люблю гиревой спорт,— признался Петр.— С детства... Но у меня, видать, судьба иная — морская... Вот получу назначение — и адью!
Сергей произнес серьезным, даже строгим тоном:
— Море — это лучшее, что создала природа, а моряки — достойнейшие люди, у которых остальное человечество должно учиться мужеству и настоящему товариществу. Но и таких, как вы, природа создает не часто. Жаль, если вы упустите свой шанс...
В ту ночь Петр не спал. Он мучительно обдумывал свою дорогу: отдать жизнь прекраснейшему делу — морскому, или выступать по балаганам с гирями? Господи, как быть? Ведь жизнь одна-разъединственная!
Когда багрянец утренней зари радостно заиграл на золотых маковках московских церквушек, а на улице заскрипели и зацокали по булыжной мостовой ранние повозки, Крылов решение принял: быть ему отныне профессиональным атлетом! Море, прощай...
У Дмитриева-Морро в те годы собирались сильнейшие московские атлеты. Этот художник-ювелир отличался настоящей преданностью тяжелой атлетике: повсюду агитировал за нее, разыскивал способных молодых людей и привлекал их к занятиям, нуждающимся помогал материально. Он был очень мягок в обращении с другими, даже замечания на тренировках старался делать в деликатной форме. Его все любили. Добавим, что Дмитриев-Морро воспитал немало первоклассных атлетов и среди них одного из первых советских чемпионов и рекордсменов, заслуженного мастера спорта СССР А. Бухарова.
С помощью Сергея Крылов тоже оборудовал «атлетический зал»— у себя дома, в подвале. Строгий отец радовался возвращению «блудного» сына и не возражал. Постаревший и ставший пить еще сильнее, Онисим помог перевезти оборудование — штанги, цепи, гири. В подвале закипела спортивная жизнь: даже отец приходил удивляться на те «фокусы», которые творил его сын со своими товарищами.