Однажды отец привел с собой матушку. Та, глядя, как сын управляется с «железяками», со страха закрывала глаза и шептала:
— Господи, спаси и сохрани сыночка нашего Петрушу...
Больше она в подвал не спускалась, только часто и мелко крестилась, когда внизу ухали на пол штанги и гири, а в большом дубовом шкафу дребезжали тонкостенные фарфоровые чашки фирмы Кузнецова.
Но душе Крылова не хватало простора: зрители в числе нескольких домочадцев не удовлетворяли честолюбивую душу бывшего морского волка. И вот он, в душе страшась гнева отца, отправился на Девичье поле — в балаган известного в те годы Лихачева. На дворе царила буйная весна, звонили колокола, и было 25 апреля 1895 года.
Балаганщик Лихачев, высокий немолодой человек в сером пиджаке, лакированных сапогах и красном галстуке-бабочке, с костистым лицом, похожим на череп, и сверлящими собеседника серыми глазами, окинул взором Крылова с ног до головы, словно покупал скаковую лошадь, и сквозь зубы процедил:
— Ну-с, и чего мы умеем делать?
— Жонглирую гирями, рву цепи... да все, впрочем, что умеют другие атлеты и даже немного больше.
— Обнажитесь, сударь...
Крылов охотно сбросил с себя дорогой сюртук, блеснув большим бриллиантом на указательном пальце, и показал свой торс.
— Дай сантиметр! — приказал Лихачев вертевшемуся рядом помощнику.— Напрягите бицепсы.
Лихачев измерил плечо Крылова и долго, с некоторой оторопью рассматривал цифру на ленте:
— Однако! — он покачал головой.— Сорок шесть сантиметров... Хорошо, я вас возьму в свой балаган. Но вам-то зачем это надо? Ко мне идут люди нуждающиеся. Вы, насколько понимаю, к таковым не относитесь. Труд наш, истинно доложу вам, чуть лучше каторжного. Положу вам, мусью, шестьдесят пять целковых в месяц — деньги, конечно, неплохие, но ведь и выступать надо по нескольку раз в день. И без халтуры, чтобы зрители всякий раз уходили счастливые, чтобы повсюду говорили: «Балаган Лихачева — самый лучший!»
— Я согласен на все условия,— твердо произнес Крылов.— Я люблю атлетику. А где еще я могу показать людям свою силу?
Показать силу действительно было больше негде.
Уже на следующий день перед балаганными дверями заливался колокольчик и зазывала кричал простуженным голосом:
— Дамы и господа! Пожалуйте в театр живых чудес — говорящая русалка с грудями и хвостом! Двухголовый младенец в спиртовой банке! Скорпион размером с петуха! Сказочный богатырь, уроженец города Москвы Петр Федотович Крылов, демонстратор необычных возможностей своей силы! Представление начинается! Вход гривенник, с детей и военных — пятак. Цена дармовая, почти «за так»!