Настоятель пристально смотрел на него. Секунду собеседники казались отражением друг друга, объединенные общим молчанием. Глубоко вздохнув, Оул Конг сказал:
– Но пока такой мир не возник, нам приходится прятать у себя и оружие, и жертв, чтобы до них не добралось зло. – Вынув носовой платок из складок желтой рясы, он обернул пистолет, недоверчиво покачав головой: – Вот уж не думал, что однажды стану хранителем оружия!
Они поднялись на ноги и повернулись идти каждый своей дорогой, когда Старый Музыкант сказал:
– Уважаемый настоятель, возможно, вам стоит поговорить с доктором Нарунном? Он вроде знает благотворительный фонд, где такие вещи превращают в искусство.
У входа в павильон на набережной, напротив королевского дворца, маленький мальчик в костюме Спайдермена обнимал ручонками бамбуковую клетку с воробьем. На вид мальчику было лет пять или шесть, но тонкие вьющиеся прядки и худенькая фигурка делали его младше и удивительно хрупким. Мать купила ему птичку у уличного торговца.
Они поднялись по короткой лестнице в павильон: мальчик прижимал маленькую пленницу к груди, а мать шла, отстав на шаг-другой и незаметно расставив руки, страхуя сынишку. Ребенок остановился, испугавшись Тиры, стоявшей в углу. Солнце светило ей в спину, и она, должно быть, показалась ему темным силуэтом, злым духом, прилетевшим забрать его с собой.
Тира вышла на свет, чтобы мальчик мог ее разглядеть. Ребенок явно был серьезно болен – запавшие глаза, анемичное, мертвенно-бледное личико. Амара выглядела так перед самой смертью, будто самая важная часть уже ушла и осталась одна полупрозрачная оболочка. От Тиры не укрылась невеселая ирония костюма супергероя и маски, болтавшейся на шее, как отвалившееся лицо. «Маскарад окончен», – казалось, говорили они.
Мама мальчика, утонченная красавица с длинными черными волосами и фарфорово-белой кожей, обращала на себя внимание, так сказать, униформой новой камбоджийской элиты: дорогая одежда и туфли, сумка «Луи Виттон» с золотой фурнитурой, обилие драгоценностей – чересчур много для ее тонкой фигурки, а главное, вооруженные телохранители. Один остался у павильона, другой охранял серебристый внедорожник «мерседес», стоявший на улице с работающим мотором.
Люди расступались перед ними и держались на почтительном расстоянии при виде явного богатства, пистолетов, поблескивающих за поясами телохранителей, их бесстрастных лиц и темных очков. Молодая мать спросила сына, готов ли он. Малыш кивнул, и она осторожно развязала узел на бамбуковой клетке, которую ее сын по-прежнему прижимал к груди. Как фокусник, открывающий сложенные ладони, мальчик выпустил воробья в воздух. Крошечная птичка вспорхнула и несколько секунд кружила, то поднимаясь, то опускаясь, растерявшись от большого открытого пространства и вновь обретенной свободы. Наконец воробей метнулся вперед и исчез над сверкающей гладью Тонлесапа.