Тунь не был знаком с мужем Нуон, однако невольно завидовал этому человеку: интересно, каково это, когда женщина из любви к тебе готова все бросить и отправиться навстречу неизвестности? Решилась бы Чаннара на такую жертву? Пошла бы она слепо за Тунем? Отказалась бы от привилегированной жизни в вашингтонском дипкорпусе, оставшись с ним, нищим студентом, вернувшимся в Камбоджу? «Ну, теперь этого не узнать, не правда ли? – оборвал он себя. – Ты ведь не дал ей шанса над этим задуматься».
Он уехал из Америки, не оставив Чаннаре даже записки. Бесследно исчез, как ему было приказано.
– Здесь у тебя нет будущего, – ровно сказал ему по телефону le Conseiller, как говорят уверенные в своем праве, в своей силе. – Если ты вообще хочешь иметь какое-то будущее, ты вернешься домой, на похороны своего отца, и останешься в Камбодже. Никакой учебы в Америке. Я даю тебе возможность достойно закончить ваше безрассудство. Ты не произнесешь ни слова, просто исчезнешь из ее жизни.
В своей директиве высокопоставленный дипломат не назвал имени Чаннары, словно упоминание рядом с Тунем могло ее замарать. Через год на своей свадьбе Чаннара бросила Туню упрек в том, что он разбил ей сердце, а Тунь не смог заставить себя открыть причину своего молчания, не признался в немой трусости, с которой подчинился требованию ее отца. Даже если Чаннара простила бы ему малодушие, было уже поздно – она нашла того, кто больше заслуживал ее уважения, аспиранта музыкального факультета одного из вашингтонских университетов, тоже камбоджийца, приехавшего в столицу Америки осенью шестидесятого года, за год до Туня, благодаря покровительству ее величества королевы Коссамак, известной патронессы искусств в Камбодже. Аунг Сохон, столь же низкого происхождения, как и Тунь, обладал, однако, недюжинной смелостью настоящего артиста, раздвигавшего границы не только в музыке, но и в любви, переступавшего классовые барьеры и бросившего вызов грозному сановнику, попросив у него руки Чаннары.
Туню оставалось только догадываться, какое впечатление Сохон произвел на Советника, раз тот вообще задумался над подобным союзом; человека менее храброго он бы стер в порошок, растоптав его будущее на корню. Во время недолгого пребывания в Америке Тунь видел этого Сохона, и хотя встреча стала мимолетной, на официальном мероприятии в посольстве, было ясно, что этот скромный, задумчивый молодой студент, чей талант далеко превосходил всех камбоджийских музыкантов их поколения, обладает редкой целеустремленностью: Сохон пересек зал, полный дипломатов и государственных деятелей, чтобы поприветствовать посла Камбоджи и подчеркнуть необходимость для так называемых «атташе по культуре» уважать культуру, которую им доверили представлять.