После пары рюмок коньяка оба немного захмелели и переместились на диван.
‒ Завтра не хочешь проехать со мной к Александру Юрьевичу? В Сосновку, ‒ Юлька хитро посмотрела на любимого и закинула за щеку кусочек шоколада. ‒ Дядя Саша хочет тебе предложение сделать. Деловое.
‒ Я с мутными не дружу, ‒ Юра налил в рюмки коньяк и прикрылся диванной подушкой. ‒ И тебе не стоит на эту дорожку выходить. Руки, ноги есть ‒ как нибудь заработаем. А если не получится здесь, поедем к соседям. У меня немецкий базовый А то, что он в тебя вложил, как ты говоришь, так ты же не просила. Это его проблемы.
‒ А вокруг, во власти, разве не мутные? Ты вот не знаешь, а дядя Саша скупал станки с твоего "Интеграла" по всем пунктам приёма металлолома. Вчера рассказывал. Потому и зовёт. Поговорить о судьбе завода.
‒ А нет завода. Растащили. Пара цехов, там оборудование уникальное стоит, пока не решились раскурочить и продать. А так… Почти ничего нет.
‒ Хорошо. Я тебе больше скажу. Может сговорчивей будешь. Недавно, в том месяце, если уж точно, люди Климашонка, Толик тоже принимал участие, через кипрскую фирму, наконец, выкупили завод у другой фирмы, которой власти этот завод продали по цене металлолома два года назад. Я так понимаю, дядя Саша хочет предложить тебе ответственную работу. Может директора, а может начальника ЦКБ. Не знаю. У него там в мозговом центре далеко не лохи сидят. Тебя тоже просчитали до мизинца. Но я тебе ничего не говорила. Лады?
‒ Ну и что, что купил? На восстановление завода, до полного цикла, не один год уйдёт. Это первое. И второе. Под что восстанавливать будем? Нет заказов, нет завода. Это же понятно. Всё что можно было, извини, просто просрали. Контракты перетекли в другие страны. Ловких людей в мире навалом. Свято место пусто не бывает. Теперь к соседям очередь с предложениями поставлять оптику, которую делали мы. Ну и дальше, по цепочке, Почти по всей номенклатуре. Мясорубки выпускаем, шампура, котелки для рыбалки…
‒ Тем более сходи. Если душа болит. А бизнес на грани фола, он разный бывает. Климашонок людей в бетон не закатывал. Так как, пойдёшь?
‒ Не знаю, Юлька. Не знаю. Нужно думать.
‒ Это от мыслей у тебя подушка приподнялась? ‒ захмелевшая Юлька стащила с колен Юры подушку и картинно всплеснула руками: ‒ Господи, какая прелесть! Неплохо думаешь. И почему мы ещё не в кроватке?
Через неделю Юлька поехала в столицу. Подтягивать риторику, а заодно присмотреть себе институт. Юра остался дома, поскольку после разговора с Климашонком, он как угорелый носился по городу, свозя на завод спасённые станки и оборудование, растасованные до поры до времени по гаражам и мелким фирмам принадлежащим Александру Юрьевичу.