Потусовавшись немного возле празднично наряженной ёлки, Юлька выпорхнула из объятий толпы и уже через десять минут сидела на скамейке с правой стороны театра и прямо руками ела пражский торт, запивая его джин- тоником из банки. Если с тортом проблем никаких не возникло, то за тоник пришлось заплатить тройную цену ‒ тётка в киоске ломалась до последнего.
С каждым новым куском торта и с каждым новым глотком тоника, на душе у Юльки становилось всё лучше и спокойнее, и, когда всё было съедено и выпито, а пустая банка, вместе с коробкой от торта, отправлена в урну, Юльке категорически захотелось к людям, нарезавшим круги вокруг сверкающей огнями лесной красавицы.
Слегка пошатываясь, она сделала несколько шагов в сторону театра, как вдруг шедшие сзади двое молодых людей крепко схватили её за руки, быстро заволокли в подъехавший автомобиль, бросили на заднее сидение и навалились на неё своими телами. Всё произошло так быстро, что Юлька даже не сообразила, что нужно кричать. Автомобиль резко взял с места и через минуту скрылся в снежной ночи.
‒ Похоже праздник всё же будет, но не у меня, ‒ придя в себя минут через пять, подумала Юлька и попыталась освободиться из-под задниц молодых людей.
‒ Лежи тихо, малая, ‒ простужено прохрипел сидевший на её ногах похититель. ‒ Будешь дёргаться и вякать, в момент глотку перережу, ‒ продолжил он, для верности достав из кармана нож с выкидным лезвием, и эффектно его раскрыл. ‒ Поняла? А ты, Костыль, куда поехал? ‒ заорал он на водителя и привстал с Юлькиных ног. ‒ На выезде с Левченко менты стоят. Забыл? Быстро развернулся и на Боровского, придурок!
‒ Сам придурок, ‒ огрызнулся водитель и включил левый поворот. ‒ Нельзя было нормальных тёлок снять? Экстрима захотелось? ‒ водитель пропустил автомобиль и, крутанув руль влево, рванул в переулок. ‒ Я на статью не подписывался.
‒ Да заткнитесь вы оба, ‒ резко оборвал их третий парень и протёр ладонью запотевшее окно. ‒ Дело сделано. Ты там живая, подруга? ‒ нагнулся он к Юльке и убрал задницу с её головы. ‒ Не сцы. Всё будет нормально. Просто повисим на хате, выпьем. Как ни как тысячелетие провожаем. Смекнула? Должен же быть у пацанов настоящий праздник или нет? И не зли Юзика. Он нож не зря достал. У него ходка за мокруху. Ему пофиг. Убить, правда, не убьёт ‒ праздник всё же, но лицо порежет на клочки. Оно тебе надо? Не надо. Тебе же ещё жить с этим лицом. Так что лежи спокойно и не дыш. Считай, что это у тебя такое новогоднее приключение. Скучно не будет. Обещаю.
Юлька не ответила. Она просто лихорадочно соображала, куда её везут эти три ублюдка. Чем это может закончиться для неё, она уже примерно понимала, но как избежать этого пока не знала. Но что удивительно: ей не было страшно. Юлька давно заметила в себе эту особенность. В экстремальных ситуациях, попав в которую, любая другая девчонка уже непременно визжала бы от страха и билась в истерике, у Юльки словно срабатывал какой-то внутренний выключатель. Страх уходил на задний план, а вместо него, неизвестно откуда появлялись сосредоточенность и хладнокровие. И никакой паники.