– Дифференциальные и интегральные уравнения можешь решить?
– Пока нет.
– Значит, ты, вероятно, не гений. Отлично.
– Почему отлично? Я думала, быть умной хорошо.
– Я бы рекомендовал быть умной, но не гением. Если тебя еще что-то в жизни интересует, кроме цифр. Профессиональные математики, как правило, социально не адаптированы.
– Наверное, поэтому все говорят про меня гадости в фейсбуке.
– Все?
Юджиния рассмеялась.
– Не все, но многие.
– Может быть, поставить какой-нибудь фильтр?
– Я могу их забанить. Но не очень хочу. Мне надо знать, что они про меня говорят. Они же типа мои друзья. Это глупо, да?
– Искать информацию – это нормально. Хотеть, чтобы тебя любили, – тоже нормально. Угроза насилия есть?
– Не-а. Они просто говорят глупости.
– Вероятно, это результат их глупости. Люди с развитым интеллектом часто подвергаются издевательствам. Из-за того, что они другие. Отличие состоит в их развитом интеллекте.
Я понимал, что сам сейчас интеллектом не блещу.
– А ты подвергался издевательствам? Спорим, что да.
– Ты бы выиграла это пари. Пока я не начал заниматься боевыми искусствами, эти действия иногда приобретали насильственный характер. Потом стали тоньше. К счастью, вдаваться в тонкости я не умею, поэтому, когда насилие прекратилось, жизнь наладилась.
Мы разговаривали о школьных издевательствах на протяжении пятидесяти восьми минут, включая перерыв на Клодию. Я не видел быстрого способа решить проблемы Юджинии, но, если она страдает так же, как я в детстве, моя обязанность – поделиться любой полезной информацией.
Заканчивая разговор, Юджиния сказала:
– Мне надо идти, у меня занятия по верховой езде. Ты самый умный человек из всех, кого я знаю.
Если речь идет о коэффициенте интеллекта, тогда она, возможно, права. Если о знании практической психологии, то ошибается.
– Я бы на собственные советы полагаться не стал.
– Ты мне никаких советов и не давал. Мне просто понравилось с тобой болтать. Повторим как-нибудь?
– Конечно.
Мне тоже понравилось разговаривать с Юджинией – и понравилось бы еще больше, если бы я не отвлекался на мысли о Рози в нашей спальне.
Я отключился. Уже на выходе из комнаты Джина меня догнал сигнал скайпа. На мониторе высветилось сообщение:
«Спокойной ночи. Я ♥ тебя».
Когда я ложился, Рози уже почти спала.
– Похоже, ты неплохо поболтал, – сказала она.
– Начать с того, что это дело не должно было дойти до суда, – ответил я, входя в образ Аттикуса Финча, защищающего невинного Тома Робинсона, которого превратили в козла отпущения из-за незначительных генетических отличий.
Рози улыбнулась.