Я села в угол синего дивана, туда, где лежала Анина кукла, брать в руки куклу не стала, чуть подвинула только. И слушала, как Ульяна и Андреев мирно и на вид совершенно холодно и равнодушно беседуют. Ульяна рассказывала, как она вступила в какое-то молодежное феминистское движение, как она хотела бороться за освобождение женщин, за то, чтобы их насильно не выдавали замуж, не решали их судьбу (интересно, зачем ей это?), и как к ней тут же стали привязываться женщины нетрадиционной ориентации. Стали писать ей письма в Сети, до метро провожать, присылать фото и приглашать на прогулки, вдвоем, а то и в гости к себе…
Андреев хмыкнул:
– Понятное дело. Что, это популярно? Второй раз уже слышу о новых феминистках. Неужели вам не хватает прав? Мне кажется – куда уж больше.
– У меня подругу забрали из университета, потому что нашли ей хорошего жениха, Тамара не хотела замуж, но не решилась окончательно рассориться с родителями. Она сначала пряталась, ушла из общежития, у меня жила неделю, не ходила на занятия.
– А твои родители как к этому отнеслись?
– Я живу с мамой, – просто ответила Ульяна. – Мама сомневалась, правильно ли мы поступаем, но я ее убедила, и она с трудом согласилась, потом пыталась разговаривать с родителями Тамары, как-то уладить всё. А как это уладишь?
Мне хотелось спросить, кто эта подруга, не та ли девочка, с которой Ульяна дружила почти с первого дня, как мы поступили, я думала, что они вместе пришли на факультет, но потом узнала, что Ульяна – москвичка, а девочка – приезжая, то ли из Дагестана, то ли из Осетии… Очень оригинальной внешности – темноглазая, с длинными русыми волосами, правильным, не идеально красивым – из-за крупноватого, словно прижатого к лицу носа, – но привлекательным лицом.
Странно, Ульяна никогда не говорила, что живет только с мамой… Хотя я и не спрашивала, спросила только, кем работают родители, и она ответила, что оба когда-то окончили МАДИ, и все.
– А жених не мог подождать или жениться на ней, когда она учится? – спросил Андреев.
– Нет. Он из патриархальной и очень уважаемой семьи. Родители Тамары обрадовались, что можно породниться с ними. Но если в семье появляется невестка, она не может жить в другом городе, отдельно, это позор. А ждать четыре года он не хотел. И переезжать в Москву не хотел, у него там дома какой-то налаженный бизнес, общий, семейный. Ему показали Тамару, она ему понравилась, он решил жениться.
Да, мне кажется, ту девочку, с которой Ульяна вместе ходила и сидела, звали как раз Тамара. А потом она вроде куда-то пропала, я думала – болеет или передумала учиться. У нас так несколько человек передумали, все приезжие, не выдержали жизни в Москве, в общежитии, уехали домой еще до зимней сессии.