– Наверное, – неопределенно кивнул Калачев, внимательно изучая водителя, – смотря что за помощь.
– Для начала держи, – Абдул сунул ему банку пива. – Вот, поправься. А то совсем лица нет. А что насчет остальной помощи… Я тебе могу сказать кое-что. Когда ты встретишь кое-кого, скажи ему пароль, и всё будет хасанан.
– Не совсем понятно, – оживился журналист, отпивая глоток теплого пива. – Что за пароль такой?
– Слушай, только сразу запоминай, почти приехали, потом не смогу с тобой поговорить, – заторопился араб, – скажешь кому положено четырнадцатый аят суры Аль-Анфаль. Запоминай: «О верующие, вступите в это сражение и будьте уверены в победе и поддержке Аллаха». Повтори.
Калачев повторил аят, понимая, что снова влипает в какую-то чужую и неприятную историю. Хотелось, чтобы хоть кто-то наконец нормально объяснил, что происходит вокруг.
– Погоди, Абдул, а что это вообще значит, и главное, зачем ты…
– Слушай дальше, не спрашивай ничего! Вот приехали уже почти к отелю, – перебил водитель. – Он тебе должен ответить: «А неверным, которые не уверовали в знамения Аллаха, будет еще и другое наказание в Судный день – наказание в огне ада». Запомнил?
Александр кивнул и вылез из остановившейся машины. Абдул, сверкая улыбкой и попутно рассказывая что-то про особенности местной кухни, извлек из багажника перекошенный чемодан и еще раз пожал Калачеву на прощание руку, сунув в нее пакетик с камешком гашиша.
Александр втащил свой чемодан в номер, на всякий случай запер дверь, а ключ со старомодной бронзовой биркой спрятал в карман. Он огляделся по сторонам, сунул голову в ванную комнату, и остался приятно удивлен. Номер был просторный, с выходом на отдельный балкончик. Обстановка слегка отдавала старомодностью, но это компенсировалось восточной роскошью.
Калачев с наслаждением стянул с ног ботинки и в одних носках прошлепал по прохладному мрамору в сторону заманчиво блестящего бутылками мини-бара. Прайс на прилагающейся бумажке выглядел отрезвляюще, но Саша подумал о внушительном авансе, бухнувшемся на его счет сегодня утром, и, вздохнув, открыл ледяную, запотевшую бутылку. Он осушил залпом почти половину, осторожно поставил пиво на стеклянный столик и повалился на шелковые простыни.
Потом нащупал рукой пульт, и панель, вмонтированная в стену, ожила бодрой арабской речью. На экране молодой человек с модной бородкой что-то очень бойко вещал на фоне трансляции военных действий, проезжающей техники и марширующих солдат с зелеными повязками. Видимо, шло какое-то политическое шоу, и Калачев решил, что совсем неплохо было бы полежать пару часов перед телевизором и заодно изучить политическую обстановку изнутри, пока содержимое мини-бара позволяет. И бонус от Абдула для этого пригодится как нельзя лучше. Он вытащил кусок фольги из сигаретной пачки, опустошил пластиковую бутылку пепси-колы и, включив на полную огромный вентилятор на потолке, принялся чиркать зажигалкой.