– Аладдин, – поправил Калачев, чувствуя, как мозги превращаются в раскаленное желе.
– Я здесь! – раздался бодрый голос.
Через гостиничную парковку к ним весело вышагивал очень худой сирийский мальчик, лет тринадцати на вид, одетый в шорты и рубашку с короткими рукавами, которая болталась на нем как мешок. Джефф вздохнул и закрыл лицо своей огромной веснушчатой ладонью.
– Я привык ко всяким издевательствам, – протянул он, – но это уже слишком! Зачем нам этот ребенок?
– Я не ребенок! – возмущенно возразил Аладдин, задрал рубаху и хлопнул ладонью по рукояти огромного пистолета у себя за поясом.
– И сколько же тебе лет? – Саша инстинктивно наклонился, чтобы быть с парнем одного роста.
– Тринадцать! – Карие глаза с детскими длинными ресницами глядели без страха и даже с вызовом. – И я копт!
– Что это значит? – с издевкой спросил Джефф.
– Вот! – Мальчишка скинул рубаху и продемонстрировал татуировку в виде замысловатого, сплетенного хитрой вязью креста.
– А на спине что? – уточнил крайне заинтересованный такой неожиданной экзотикой ирландец.
– На спине «Рамштайн» – немецкая команда, – уже не так охотно отозвался Аладдин и добавил, натягивая рубаху обратно: – Это уже для себя.
– Впечатляет, – констатировал Саша и спросил: – То есть ты точно знаешь, где находится госпиталь, который нам нужен?
Аладдин закатил глаза и, качая головой, пошел через парковку к пыльному «форду». Он подергал ручку двери и повернулся, вопросительно разводя руками:
– Конечно, я точно знаю, где он находится, иначе зачем меня к вам послали? Может быть, уже откроете машину? Там кондиционер, а здесь жара как в Джаханнаме[1]!
Саша и Джефф переглянулись и молча двинулись к автомобилю.
Через двадцать минут езды по пыльным и душным улицам руководимые Аладдином журналисты прибыли наконец к госпиталю. Джефф остановил автомобиль в сотне метров от облупившейся желтой громады и заявил, что дальше не поедет. Перед главным входом гудела толпа в несколько сотен человек, и непрерывно слышались пронзительные гудки автомобилей. Аладдин, не сводя глаз с толпы, согласно покачал головой:
– Да. Лучше через черный ход. Идите за мной!
– Алекс, – Джефф указал на камеру и прочую технику, теснившую Аладдина на заднем сиденье, – я не хочу лишний раз таскаться со всем этим барахлом через толпу. Сходите с нашим восточным принцем на разведку, разузнайте всё, а потом уже вместе выберем план съемки. Ок?
Александр, подумав, неохотно кивнул и поплелся следом за малолетним переводчиком. Они протолкались через потные спины осаждавших госпиталь сирийцев и проникли во двор здания. Аладдин постучал в неприметную деревянную дверь без надписи. Изнутри что-то спросили по-арабски, провожатый ответил, и дверь осторожно открыл бледный араб в синей робе медбрата.