Вскоре они уже шли по длинному узкому коридору, уворачиваясь от каталок, на которых везли окровавленных и седых от цементной пыли военных. После третьего поворота Саша совершенно заблудился, но Аладдин на удивление оказался весьма полезным спутником.
Он всю дорогу активно препирался с санитаром, то и дело кивая в сторону Александра, и наконец добился того, что его направили к худому бородатому врачу, который торопливо раздавал указания медсестрам возле осаждаемой толпой регистратуры. Переводчик сунул ему под нос радужный бланк, испещренный арабской вязью, и раздраженная гримаса врача немедля сменилась уважительным выражением. Он утвердительно покивал и указал в сторону вестибюля.
– Тебе повезло, Алекс, – белозубо улыбнулся Аладдин, – нам разрешили брать интервью.
– Так что же, можно идти и звать Джеффа? – с надеждой спросил Калачев.
– Нет, – замотал головой мальчик, все с той же улыбкой. – Скорее всего, с вами сегодня никто не будет разговаривать.
– Как это? – удивился Калачев, пропуская санитаров, ведущих человека с бледным окровавленным лицом.
– Сегодня утром из пушек по городу стреляли, очень много раненых, все заняты, всем не до нас. Берегись! – Аладдин за рукав выдернул растерянного журналиста из-под колес очередной грохочущей каталки. – Уйдем отсюда, мы мешаем!
Мальчишка увлек Сашу за собой сквозь суматоху, царившую рядом с регистратурой, в просторный полукруглый вестибюль с лифтами. После криков и грохота внутри оказалось относительно тихо и пусто. Возле одного из лифтов стояла каталка, на которой лежал изможденный мужчина в форме Сирийской Арабской Армии, накрытый по самый подбородок простыней.
Рядом с ним нервно суетилась молодая женщина в голубом халате врача и темно-малиновом хиджабе. Увидев Сашу, она немедленно кинулась к нему, что-то возбужденно рассказывая по-арабски. Журналист не понял ни слова, но зато оценил большие карие глаза и аккуратно очерченную грудь под халатом. Врач повторила то же самое еще раз, указывая на двери лифта, электронное табло которого безжизненно погасло.
– Она говорит, что нужно срочно доставить его в операционную. Иначе через десять минут он умрет, – вывел его из оцепенения Аладдин. – Нет времени ждать, когда заработает лифт, нужно нести по лестнице. Поможем? Рук тут, как видишь, не хватает.
Журналист, сам до конца не понимая, что за порыв им овладел, решительно кивнул и бросился помогать девушке перекладывать раненого на носилки. Он с готовностью взялся за ручки, с другой стороны носилки взяли Аладдин и хрупкая сирийка, и начался утомительный марш вверх по лестничным пролетам.