– Вам повезло, – уверенно заявил мальчишка, привычно усаживаясь на заднее сиденье. – Теперь, когда Гаяде вам помогает, все будут с вами говорить. Не как с журналистами, а как с друзьями Гаяде. Получится хороший репортаж.
– Очень на это рассчитываю, – хмуро буркнул Джефф. – Я не выдержу еще одной лекции от очередного премудрого аятоллы, который пахнет верблюжьим навозом.
Джефф, в самом мрачном расположении духа, привел машину к госпиталю. Потея и ругаясь, он при помощи Саши и Аладдина закинул за спину рюкзак, и команда тронулась знакомым путем через задний двор госпиталя. У двери их встретила Гаяде в своем синем дежурном халатике.
Журналистов проводили в ординаторскую, где им выдали халаты. Правда, на широкие плечи Джеффа подходящий размер нашелся не сразу, а на тощем маленьком Аладдине все висело, как на швабре. Всё же, с горем пополам переодевшись, они отправились в долгое путешествие по бесконечным больничным коридорам. В этот раз в госпитале не было такого наплыва раненых, и Гаяде смогла устроить себе передышку. Теперь она стала для них настоящим гидом в лабиринтах госпиталя. Девушка провела их по самым интересным и обычно скрытым от посторонних глаз местам.
Журналисты спустились в морг, где Джефф снял несколько длинных мрачных планов среди заваленных трупами столов, кафельных стен и тишины. Никому не хотелось задерживаться там надолго, поэтому, как только оператор закончил, Александр молча кивнул Гаяде, и они покинули пропахшее формальдегидом подземелье. Дальше девушка провела их в операционную. На этот раз лифт, вопреки язвительным прогнозам Джеффа, работал и был свободен, поэтому подняться удалось без приключений.
В операционной команде «Нью Плэнет» удалось снять большое интервью с хирургом, только что закончившим тяжелую операцию. Пока ассистенты зашивали раненного осколком в грудь солдата, доставленного с передовой, у дверей операционной взмокший врач рассказывал Александру о войне, своей практике военного хирурга и о сыне, который воюет в правительственных войсках где-то на севере.
После интервью они пили с санитарами чай в ординаторской. Сирийцы, быстро привыкнув к камере и хмурому рыжему здоровяку, который ее держал, начали шутить и рассказывать о себе. И во многом этому способствовала Гаяде, которая, как ангел-хранитель, всегда была рядом и объясняла так, что Аладдину не было минутки отдыха. Перед ней открывались все двери, и каждый при виде девушки-врача вел себя с большим уважением и дружелюбием.
С помощью Гаяде, которая, как казалось, знает каждый факт о работе госпиталя, каждого врача и пациента, Саше, кажется, все-таки удалось собрать приличный материал. Почувствовав профессиональный азарт, Калачев потащил всех вниз к центральному входу, где, в надежде узнать судьбу своих раненых родственников, постоянно собиралась толпа.