Ксения Ланцер смотрела на него все с той же деланой заинтересованностью и продолжала задавать вопросы, на которые он отвечал автоматически. Что? О чем вообще речь?
– Замечательно, – восхищалась между тем именитая журналистка. – А как вам удалось вернуться в Дамаск?
– Появились наши вертолеты. Меня забрали. Потом полковник Черный лично привез на базу. Выделил комнату. Хотя, наверное, это вам не важно.
Свой голос Калачев слышал будто бы со стороны. Мерещилось, что за него отвечает кто-то другой. Слова звучали спокойно, немного сухо. Буднично. А внутри всё пылало и плавилось. Как если бы тот взрыв на вилле долбанутого психа до сих пор длился. Хотелось кричать, ломать вещи, разрушить всё, до чего можно дотянуться. Может быть, это принесло бы хоть каплю облегчения. Позволило бы на миг отвлечься от той боли и ужаса, которые он беспрерывно ощущал внутри в последнее время.
Вместо этого Саша смирно сидел на стуле перед сворой журналистов в конференц-зале на территории российской военной базы и отвечал на вопросы.
– Вертолеты? Ясно! – кивнула Ксения, и в ее голосе послышались явственные нотки разочарования. – Ваше чудесное спасение – это прекрасно, но очень жаль, что сгорела камера. Я уверена, нашему зрителю было бы интересно узнать основной месседж бен Гара.
Калачев внимательно посмотрел на собеседницу. В этот миг он словно увидел ее впервые. К горлу подкатила волна такой черной ярости, какой он раньше никогда не испытывал.
Месседж бен Гара?! Вам нужно послание этого ублюдочного психопата? Не люди, которые погибли в огне его взрыва! Не чувства тех, кому удалось спастись! Не страхи сирийцев, живущих в аду бессмысленной войны уже который год! Вас интересует заявление убийцы. Жареные факты. Чтобы можно было тиснуть броский заголовок, шокировать публику, поднять рейтинги. На все остальное плевать.
– Может быть, вы всё-таки сможете нам как-то его пересказать? – продолжала гнуть свою линию Ланцер. Она не заметила, как от Сашиного лица отхлынула кровь, а на лбу выступила испарина. Она твердо была настроена получить ответ. – В двух словах, саму суть!
Калачев медленно обвел взглядом все съемочные группы, столпившиеся за спиной у Ксении Ланцер.
– Саму суть?! В двух словах?!
Калачев говорил медленно и нарочито спокойно. Со стороны могло показаться, что он сосредоточенно обдумывает, что ответить. Но это было не совсем так. На самом деле Александр всеми силами пытался удержать рвущееся наружу возмущение, ненависть и злость.
Послание Бахи в двух словах? Почему бы и нет?! «Калинка-малинка», как вы любите!