Вот это уже самая настоящая алкогольная горячка, «белочка», как говорят в народе. Неожиданно алкоголик замолчал. И почти в это же самое время в открытой двери показалась долговязая фигура. Увидев меня, парень бросился бежать. Но будучи уже в изрядном подпитии, хотя, конечно, до состояния Сергея ему было еще далеко, Алексей далеко убежать не мог.
– Стой! – крикнула я и бросилась за ним.
Тут из соседней комнаты очень некстати настежь распахнулась дверь, и из нее выкатилась коляска с лежащим в ней младенцем. Мне пришлось притормозить еще и потому, что пожилая женщина, по всей видимости, бабушка, которая, выкатив коляску, показалась из-за двери, увидев меня, закричала:
– Вот еще одна шалава! Чтоб вас всех громом поразило!
Я обогнула коляску и продолжила преследовать Алексея Афиногентова. Нагнала я его во дворе. Собственно, бежать отсюда ему было просто некуда: впереди был глухой высокий забор. Афиногентов мог бы скрыться, если бы вовремя сообразил и побежал не в глубь двора, а на улицу. Но мозги, отягощенные изрядной дозой алкоголя, не смогли дать своему хозяину правильную установку. Я схватила беглеца за руку и стала думать, куда бы его привести, чтобы допросить по поводу телефона Елизаветы. Снова идти в коммуналку мне совсем не хотелось: уж слишком невыносимое амбре пропитало эту ночлежку, другое слово просто трудно подобрать. К тому же разговаривать в компании находившегося в горячечном алкогольном бреду Сергея Одинцова тоже было не с руки. Я приметила в самом конце двора полуразвалившуюся лавочку и потащила туда Афиногентова.
– Ну, давай, говори все как на духу, – приказала я парню, когда он сел рядом.
– Чего? – он уставился на меня осоловелыми глазами.
– Рассказывай, говорю, как ты убил женщину? – прикрикнула я на него.
– Чего? Какую женщину? Ты кто ваще такая? Чё привязалась? – начал хорохориться Афиногентов. – Я к другану пришел, а ты весь кайф обломала! А ну, пусти!
Афиногентов попытался вырваться, но я крепко держала его за руку.
– Я – частный сыщик, расследую убийство. Ты давай дурака не валяй! – повысила я голос. – К другану он, видите ли, пришел! Твой друган мало того что не помнит себя и лыка не вяжет, так у него еще и классическая белая горячка наблюдается. Так ты будешь говорить? Или поедем сейчас в отделение, а уж следователю, который расследует убийство, ты выложишь все от начала до конца. Зачем убил, как убил и чем убил. Сядешь, как миленький, снова.
– Да чё ты шьешь мне «мокрое» дело? Никого я не убивал! – сорвался на крик Афиногентов.
– Не ори! Ты позвонил вечером шестого сентября Елизавете Максимовне Городенчиковой. Так? Так! А через несколько часов после твоего звонка ее обнаружили убитой у себя в квартире, – сказала я.