– Но ведь я не был у нее дома тогда, в тот вечер, – продолжал твердить он.
– И что же вам помешало, можно узнать?
– В общем, дело было так, – начал наконец Амельченко, – десять дней назад эта дама, как я уже вам сказал, развлекалась в клубе. Когда я закончил свое выступление, она подозвала меня к себе и спросила номер моего телефона. Пообещала она очень приличную сумму за приватный визит. Я согласился: деньги были нужны. Она сказала, что позвонит на днях. Но позвонила она только шестого сентября, но довольно поздно. Я сказал, что так поздно не могу, но она настаивала и удвоила мой гонорар. Я тогда, конечно, согласился. Поэтому позвонил по телефону в службу такси, машина приехала. Но до дому этой дамы мы не доехали, какая-то там неполадка случилась у таксиста. Вот тогда-то я и позвонил ей, сказал, что задерживаюсь. Я пошел пешком, но…
– Что «но»?
– Короче, на меня напали, и я подрался, – объяснил Михаил.
– Кто на вас напал? С кем вы подрались? – начала спрашивать я.
– Я думаю, что это были «шестерки» банкира Мараховского.
– А с ним-то вы что не поделили? – я не смогла скрыть своего удивления.
– В общем… его жена… тоже приглашала меня… – нехотя сказал Михаил.
– На приватный сеанс стриптиза? – уточнила я.
– Не совсем… мы с ней стали… встречаться. Понимаете… – опять начал мямлить Амельченко.
– Дальше можете не продолжать, – остановила я его, – ваша личная жизнь меня не интересует.
Я замолчала, обдумывая полученную информацию. В самом деле, то, что рассказал Михаил, было очень похоже на правду. Более того, и по интонациям Амельченко это было заметно. Пожалуй, ему можно было верить. Значит, в качестве подозреваемого стриптизер отпадает. Необходимо теперь как можно быстрее выбраться отсюда и вновь приниматься за дело.
В этот момент мы с Амельченко услышали сверху шаги. Кто-то начал отодвигать крышку погреба.
– Вы там как? – поинтересовался грубый мужской голос.
Я поняла, что нужно действовать немедленно, необходимо любыми путями заставить своих тюремщиков вытащить нас наверх. Что бы такое придумать? О! Есть вариант. Что, если я разыграю приступ клаустрофобии? Надо попробовать.
– Ой, помогите мне, – со слезливыми интонациями начала я ныть, – мне здесь так плохо, я просто не смогу выдержать еще ни минуты! Прошу вас, вытащите меня отсюда, иначе я сейчас умру!
– Чё у тебя? Чё ты не выдержишь?
– Я задыхаюсь, у меня клаустрофобия, помогите, я не могу здесь оставаться!
– Какая еще… Чё гонишь-то? Хрень какую-то несет!
– Здесь темно и тесно. А я очень боюсь тесноты, один раз чуть не умерла, так горло сдавило, в глазах потемнело, – принялась я перечислять признаки своей «болезни». – Пожалуйста, помогите мне, вытащите меня отсюда, пожа…