Тамара Яковлевна, кряхтя, опустилась на колени и стала ковырять землю палочкой. Пальцы плохо слушались, да и спина болела. Катя смотрела-смотрела, как она трудится, то и дело утирая пот со лба, а потом вылезла из своего укрытия.
– Давайте я помогу.
– Давай, Катенька, давай, – закивала, не оборачиваясь, Тамара Яковлевна. – Не век же в смородине сидеть…
Земля была рыхлая, как будто недавно вскопанная. Вдвоем они быстро докопали до трещины в фундаменте, из которой торчала какая-то маленькая тряпочка, вроде носового платка. Катя хотела вытащить, но Тамара Яковлевна шлепнула ее по руке, плюнула через левое плечо, двумя пальцами, за самый краешек, вытянула непонятный предмет из щели и бросила, не глядя, себе за спину.
Это и впрямь был испачканный в земле носовой платок – маленький, с синими цветочками. Он был перехвачен несколькими узелками так, что получилось некое подобие тряпичного человечка.
– Вот тебе и куколка-стуколка, – Тамара Яковлевна с трудом поднялась, держась за стену. – Ой, грехи наши тяжкие… Кикимору подбросили, вон оно как нынче бывает, ни стыда, ни совести.
– А вы откуда зна… – Катя осеклась, заметив в глазах Тамары Яковлевны знакомый лукавый огонек.
– Так я уж в этих порядках новых разбираться начала. Уж это я умею. При коммунистах пожила, при капиталистах, и теперь еще поживу, Катенька, при этих. А ты кого видела?
Катя растерянно моргнула.
– Другим глазки строй, а я не поверю. В доме, когда мальчишки-то наши убегали. Кого ты там увидела?
– Свинью. На двух ногах. За ними бежала…
Тамара Яковлевна почему-то не стала смеяться. Только прищурилась, и они обе какое-то время молча друг на друга смотрели – с подозрением и любопытством.
– Кикимора и была. Она по дому свиньей, зайцем либо собакой катается, – сказала наконец Тамара Яковлевна. – И отчего же ты их видишь, Катенька? Да рядом вечно ошиваешься…
Катя молчала.
– Ладно, не говори, тебя мне еще не хватало. Подай-ка куколку, нагибаться тяжело.
Катя послушно наклонилась – и замерла с вытянутой рукой, так и не дотронувшись до тряпичного человечка. Тамара Яковлевна затряслась в беззвучном смехе:
– Думаешь, на тебя переведу? Можно уже брать, можно, не бойся.
Помедлив, Катя все-таки взяла куколку и передала ей. Тамара Яковлевна расправила тряпочку у себя на ладони, покачала головой:
– А платок-то хороший какой, батистовый. Вот дура, прости господи…
И, не обращая больше на Катю никакого внимания, пошла обратно к остальным дачникам.
Было решено, что Степановы пока поселятся в гостевом домике у Наймы Хасановны, а их дом периодически будут проверять Никита с другими ребятами. Оптимисты надеялись, что полтергейст – явление временное и скоро прекратится.