В общем, было на даче у Степановых так хорошо и уютно, что даже загадочная изоляция Вьюрков и необъяснимые происшествия, случавшиеся все чаще и чаще, не нарушили их спокойствия. По крайней мере, внешне так казалось. Даже когда обожженную крапивой Ленку пришлось поливать из шланга, весь участок буквально на глазах зарос дурманом и борщевиком, а потом эти ядовитые джунгли в одну ночь увяли, Степанов только плечами пожал:
– Природа.
И, надев брезентовые рукавицы, пошел расчищать свои владения.
Началось все солнечно-рыжим вечером, когда Ленка уже лежала в постели и читала книжку из дачной библиотеки. Такие библиотеки есть на любой даче, состоят они из еще в школе обглоданной классики и объемистых томов с никому и ничего не говорящими фамилиями на обложках. Предназначение у них двойное: почитать, если скучно, и на растопку.
Ленка вторую неделю читала роман про целую династию помещиков-самодуров и их тонко чувствующих крепостных. Обложка и первые двадцать страниц уже пошли на растопку, что добавляло интриги. Ленка, конечно, все равно позевывала, но что делать, если гулять уже надоело, Интернета больше нет, а игры на планшете, который она иногда заряжала втайне от экономящего зачем-то электричество папы, тоже надоели хуже горькой редьки.
Местами читать было все-таки интересно. Распутная хозяйка усадьбы в очередной раз приказала выпороть на конюшне верного своей Марфуше красавца-кузнеца, когда внезапно раздался громкий стук. Такой громкий, что Ленка аж подпрыгнула. Мама вышивала на террасе, и Ленка, разумно предположив, что та откроет дверь, хотела было вновь погрузиться в пучину крепостнических страстей, но тут стук повторился еще громче прежнего. Ленка крикнула маме, которая, наверное, уснула там за пяльцами, что надо открыть дверь, но спустя пару секунд Ирина сама заглянула к ней в комнату и спросила, чем это она тут занимается – гвозди, что ли, забивает?
– Это не… – отложив книгу, начала Ленка, а дальнейшие ее слова утонули в очередной порции стука.
Ленка с мамой вдвоем обошли весь дом и установили, что никого постороннего в нем нет и стучат вообще не в дверь – ни во входную, ни в какую-либо еще. И не в окно.
Стучало в маленькой боковой комнатке, где раньше иногда ночевали гости. Причем стучало… снизу, в пол. Ленка убедилась в этом, осторожно приложив к гладким половицам ладонь и незамедлительно ощутив, как они дрожат от настойчивого, даже какого-то ожесточенного стука изнутри.
Позвали Степанова, который уже который день был занят сооружением во дворе беседки. Выслушав обеспокоенных жену и дочь, он покачал головой: подумаешь, кошка в подпол забралась или норка, их на реке Сушке много водится. Ирина с Ленкой сначала устыдились своей бабьей мнительности, но потом принялись доказывать, что звери – они скребутся, возятся, но никак не стучат, словно кулаком.