Рипли помедлила, обдумывая его слова, пока Клеменс смотрел на нее с надеждой.
– Я едва тебя знаю. Почему я должна тебе доверять?
Он заставил себя не обращать внимания на обидные слова, понимая, что этот вопрос не подразумевал ничего личного.
– Причин доверять нет. Только без чьей-то помощи тебе будет трудно сделать то, что ты пытаешься сделать. Я тоже тебя едва знаю, но готов за тобой пойти.
– Почему? Зачем тебе это? Ты сам признаешь, что не имеешь понятия о том, что происходит, что на кону.
Клеменс ободряюще улыбнулся.
– Может, я считаю, что знаю тебя чуть лучше, чем, по твоему мнению, ты знаешь меня.
– Ты ненормальный.
– Это сильно мешает?
Рипли против воли улыбнулась.
– Скорее, наоборот. Ну, ладно, – она передвинула черный ящик туда, где Клеменс мог его ясно увидеть. – Мне нужно узнать, что произошло на борту шлюпки, почему нас эвакуировало с корабля, пока мы находились в криосне. Если ты правда хочешь мне помочь – найди мне компьютер с возможностями интерпретации аудио- и сенсорной информации, чтобы я получила доступ к бортовому самописцу.
Клеменс посмотрел с сомнением:
– У нас тут нет ничего похожего. Компания забрала все сложную электронику. То, что они нам оставили, работает по базовому принципу программ и ответов, или предназначено сугубо для считывания, – он сардонически улыбнулся. – Подозреваю, им не хотелось, чтобы кучка тупых заключенных мудрила с их дорогим оборудованием.
– А как насчет Бишопа?
– Бишопа? – Клеменс нахмурился.
– Андроид, что был со мной.
– Его проверили и выбросили, как бесполезный хлам.
– Позволь мне судить о его пользе, – в ее голос закралась тревога. – Его компоненты не использовали для чего-нибудь еще и не утилизировали?
– Я же сказал: для первого здесь нет никого достаточно умного, а для второго нет причин тратить энергию. От него осталось чуть больше, чем от погибшего заключенного, но ненамного. Не говори мне, что считаешь, будто сможешь извлечь из него пользу.
– Ладно, не скажу. Где он?
И тогда Клеменс смирился.
– Я объясню дорогу, но боюсь, что не смогу пойти с тобой. У меня назначена встреча. Будь осторожна, хорошо?
Это ее не встревожило.
– Если бы осторожность не вошла у меня в привычку, я бы уже двадцать раз померла.