– Я сказал – прекращайте.
Не слезая с задыхавшейся Рипли, Джуниор огрызнулся через плечо:
– Эй, что тебе до этого?
– Это неправильно.
– Пошел ты.
Тогда Диллон сделал обманчиво быстрое движение. Двое мужчин сзади резко упали. Джуниор развернулся и замахнулся ручищей с огромным кулаком, словно косой, но его противник увернулся, ударил в корпус и подхватил металлический прут. Спотыкаясь, Джуниор попытался уклониться, но прут ударил его по голове сбоку. Второй удар был сильнее, и заключенный рухнул навзничь.
Остальные сжались в страхе, и Диллон хлестнул их просто, чтобы задумались. Потом он повернулся к Рипли, и выражение лица у него было торжественным.
– Ты в порядке?
Она выпрямилась, все еще тяжело дыша.
– Да. Ранены только мои чувства.
– Уходи, – сказал он ей. Потом указал на остальных. – Мне нужно поучить кое-кого из моих братьев. Нам нужно обсудить некоторые вещи, касающиеся души.
Женщина кивнула, подняла сумку с Бишопом и пошла обратно. Когда она проходила мимо лежащего на земле Грегора, тот посмотрел на нее. Рипли пнула его прямо в зубы и, почувствовав себя лучше, продолжила свой путь.
Есть ночь, что просто темна. Есть застывшая пустота снов, свет в которых – лишь иллюзия. Еще дальше лежит пространство, освещенное – хоть как-то – миллионами триллионов ядерных печей.
Истинная тьма, полное отсутствие света, место, где заблудившийся фотон – лишь аномалия атомного уровня, лежит глубоко в недрах земли. «Во мгле пещер гигантских», как провозглашает старая поэма. Или в разломах и расселинах, созданных человеком для извлечения богатств из недр планет.
Крошечный, но производящий немалое впечатление на неподготовленного зрителя уголок Фиорины был просто изрыт такими шахтами. Они сходились, перекрещивались, будто детали огромной, невиданной головоломки. Общая схема прослеживалась только в оставленных шахтерами записях.
Боггс поднял пропитанный воском факел повыше и размахивал им, пока Рейнс зажигал свечу. Для этих людей во тьме не было ничего жуткого – просто отсутствие света. Вдобавок в лабиринте было тепло, почти жарко.
Рейнс поставил горящий конус на пол, к стене. Позади них уходил вдаль ряд таких же огоньков, обозначая пройденный путь и дорогу обратно, к обитаемой части комплекса.
Голик сел, прислонившись к двери, которая была встроена в камень. На двери виднелась наполовину стертая машинами и временем надпись:
ХРАНИЛИЩЕ ЯДОВИТЫХ ОТХОДОВ
ПОМЕЩЕНИЕ ГЕРМЕТИЧНО ЗАПЕЧАТАНО
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
Исследователей это полностью устраивало – они не испытывали ни малейшего желания получать разрешение на вход.