На звук упавших тарелок вбежали остальные: Диллон, Эндрюс, Эрон, Морзе и заключенный по имени Артур. Все они, как и потрясенный повар, уставились на явление, сидевшее за столом.
Наконец Голик заметил, что на него смотрят. Он поднял взгляд и улыбнулся.
Безучастно.
Когда его привели в лазарет, Рипли сидела в задней части помещения. Она тихо наблюдала за тем, как Диллон, Эндрюс, Эрон и Клеменс опустили замотанного в смирительную рубашку Голика на кровать. Лицо и волосы его покрывала засохшая кровь, а сам Голик непрестанно водил глазами, оглядывая вентиляционные решетки, потолок, дверь.
Клеменс, как мог, постарался вымыть беднягу при помощи мягких салфеток, слабого растворителя и дезинфектанта. На самом деле Голик находился в куда лучшем состоянии, чем выглядел. По крайней мере, физически. К кушетке его привязывали Эндрюс, Эрон и Диллон. Рот затыкать не стали.
– Ну, давайте, не слушайте меня. Не верьте мне. Это не имеет значения. Больше ничего не имеет значения. Все вы, ублюдки набожные, помрете. Восстал Зверь и кормится плотью людской. Никому его не остановить. Час пробил, – Голик отвернулся от управляющего и уставился прямо перед собой. – Я видел его. Он смотрел на меня. У него не было глаз, но он смотрел на меня.
– Что с Боггсом и Рейнсом? – ровно спросил Диллон. – Где они? Что с ними случилось?
Голик моргнул и без тени раскаяния оглядел мужчин, которые его допрашивали.
– Это не я. Там, в тоннеле. У них не было и шанса, ни единого. Я ничего не мог сделать, только спасаться. Дракон это сделал. Зарезал их, как свиней. Это был не я. Почему меня во всем обвиняют? Никому его не остановить, – он плакал и смеялся одновременно. – Ни шанса, нет, нет, даже одного шанса не было!
Клеменс принялся за его голову.
Эндрюс изучал дрожащий остов, который некогда был человеком. Не совсем полноценным, честно говоря, но все равно человеком. Управляющий был недоволен, но не злился. Злиться здесь было не на что.
– Какой-то бессвязный бред. Я не хочу сказать, что это чья-то вина, но его следовало держать в оковах. Разумеется, фигурально выражаясь, – управляющий посмотрел на медика. – Под успокоительными. Вы не предвидели подобного, мистер Клеменс?
– Вы меня знаете, сэр. Я не ставлю диагнозов. Просто выписываю лекарства.
Клеменс почти закончил умывать Голика. Теперь тот выглядел лучше, но только если не смотреть ему в глаза.
– Да, конечно. Прекогнитивная психология – не ваша специальность, верно? Если кто-то и должен был заметить приближение подобного, так это я.
– Не вините себя, сэр, – сказал Эрон.