– Говорю же, не знаю!
– Но он же бывал у «Букиниста».
– Ну, бывал. Наедет, купит что надо и исчезнет.
– Так уж и исчезнет.
– Да точно говорю. О, я вспомнил, у него кто-то из наших телефон взял, на всякий случай, если что подвернется.
– Кто именно?
– Не помню…
– А если серьезно?
– Да честно, не помню…
Я отпустила его. Действительно, где-то же ниточке нужно оборваться.
– Я действительно не помню, ты уж извини. Спроси у наших…
«Спроси». Да меня сразу пошлют. Никто не признается. Все сразу почувствовали, что здесь попахивает хорошим душком. Так что без толку даже соваться. И карты наверняка скажут то же самое.
Я пошла вдоль по улице, предварительно взяв с парня слово, что он никому и никогда ничего не расскажет. Я думала, он сдержит обещание.
– Таня? – услышала я вдруг.
Я обернулась.
Увидела Георгия Викторовича и сразу узнала его самодовольную полуулыбку. Он открывал ключом дверцу своей «супердевятки» и вот заметил меня.
– Какими судьбами? – спросил он.
– Домой иду.
– Вас подвезти?
– Не нужно, мне еще надо зайти в пару мест.
– А я вот был в магазине, смотрю, вы идете. Красивая и деловая.
Вот загнул. И чего пристает?
– Вижу, вы чем-то озабочены. Уж не пропажей ли медальона, принадлежащего нашей семье?
Вот хитрюга! Слава богу, что ты больше не являешься объектом наших подозрений, а то бы я тебе ответила.
– Извините, мне пора идти. Всего доброго.
Больно надо препираться с ним. Только время терять.
Я повернулась и пошла своей дорогой, чувствуя, что он стоит и смотрит мне вслед.
Сэм Грейхен скучал у дверей салуна, когда его нашел правительственный агент Джон Барлоу.
Он остановился перед Сэмом, попыхивая сигарой.
– Сэм?
Грейхен сдвинул шляпу на затылок.
– Это ты, Барлоу? Нашел мне работу?
Джон уселся рядом.
– Да ты вряд ли согласишься.
– Это почему же?
– Считай, работать придется задаром.
Сэм молчал.
– Надо сопроводить одну семью за Миссисипи, денег у них уже нет. В дороге порядком поиздержались. Пока нашли повозку, ну и так далее.
– Что же они не поехали вместе с караваном переселенцев?
– Задержались. Перед самым отправлением у них умер сынишка. Мальчик двенадцати лет. Сам знаешь, похоронить надо по-человечески. Да и потеря невосполнимая. Мать еле в себя пришла.
– Все деньги на похороны ушли.
– Да, Сэм. Оставлять их здесь мне не хочется. А отпускать одних – отправить на верную гибель. Сам знаешь, Красная Рука свирепствует. Полковник Джонс грозится перебить всех сиу до единого, да только надежды на него мало.
– Красная Рука – серьезный вождь. Пусть твои переселенцы дождутся другого каравана.
– Нет, Сэм, они и так уже измаялись здесь. Иди поговори с ними, может, договоритесь о чем. Ты – хороший проводник, а я тебя не забуду. Самый лучший контракт – твой.