Признаться, я здорово струхнула. Я понимаю, когда люди помирают на улице, но чтобы у тебя в квартире… да еще так…
Я открыла входную дверь и высунула голову наружу. Вроде все тихо. Тогда я схватила тело за руки и, морщась от отвращения, потащила его вон.
Тяжелый, гад. Еле выволокла на лестничную площадку.
А теперь что? Думай, да побыстрее!
Теперь надо скинуть его пониже этажом. Жаль, что лифт не работает, было бы попроще. Я снова взялась тащить труп, но вдруг мне в голову пришла одна мысль.
Если его обнаружат внизу, то станут ходить по квартирам, расположенным выше того этажа, на котором кто-нибудь наткнется на бездыханное тело. Это случится не позднее половины седьмого утра. Вполне логично, что если мужчина спускался вниз по лестнице и упал, то выходить он мог только из квартиры, расположенной выше.
Следовательно, придут и ко мне. А мне этого совсем не хочется. Ведь если свяжут воедино смерть этого жулика и мою деятельность детектива, то начнут копать именно под меня, забыв про всех остальных жильцов. Значит, тащить его надо наверх.
Кошмар! Я понимаю, когда тащишь труп по ровной площадке. Но когда волочишь его по ступенькам, да еще на этаж выше…
Взмокшая от пота и страха, постоянно останавливаясь и прислушиваясь, я все-таки проделала эту ужасную работу. Затащив его на полтора лестничных марша наверх, я кинулась к себе, заперла все двери и стояла в коридоре, прядя ушами, как перепуганный заяц.
Постепенно я успокоилась. Я прошла на кухню, подогрела чайник и приготовила растворимый кофе. После первой чашки мне захотелось еще. Я налила целый бокал и добавила сухого молока, которое превратилось в комочки, облепившие мои губы.
Стоп! Я же с перепугу не выяснила самого главного – не установила личность моего ночного гостя.
Вот это оплошность! Что мне стоило прощупать его карманы? Наверняка там мог быть какой-нибудь документ. Или же я могла сфотографировать покойника и потом попытаться выяснить его личность через друзей.
Еще не поздно это сделать.
Я схватила фотоаппарат, проверила, как работает вспышка, и снова вышла из квартиры.
Боже, как мне неохота было делать это. Но надо.
Я осторожно поднялась к тому месту, где оставила труп, держа наготове фотоаппарат.
Вот черт! Трупа не было!
Я задрожала от страха. Куда же он делся? Кто его убрал? Не мог же он уйти на своих ногах.
А вдруг он вовсе не умер, а был без сознания, и мне все это просто показалось?
Не может быть.
Я спустилась на свою площадку и подскочила к окошку, которое выходило во двор.
Прижалась носом к стеклу и попыталась рассмотреть, что делается на освещенной фонарями площадке перед подъездом.