Избранное (Ягодинцева) - страница 32

На первую страницу
Где и звёзд холодных нету,
Можешь сделать первый шаг
К ослепительному свету.

«Небо стелет дорогу моим стопам…»

Небо стелет дорогу моим стопам,
Но с недавних пор
Я боюсь поднести к губам
Эту чашу туманных гор –
То ли лунным хмелем она полна,
То ли грозным сном…
Я не пробовала вина,
Потому что была вином.
Устилает чашу осенней листвой
Золотых щедрот…
Я пригублю, Господь, с тобой,
Мать сырая земля допьёт.

«Хорошо в Твоих садах…»

Хорошо в Твоих садах –
Радостно и одиноко.
Нынче день Ильи-пророка,
Грозовой весёлый страх.
На дорогу бьют, как в щит,
Капли редкие, не целясь.
Оплывает нежный шелест
И жара уже горчит.
Первый взгляд из-под бровей
Полон неба, но неярок,
И передник полон яблок,
И последнее – в траве…

«Этот город сошёл с ума, преступил черту…»

Этот город сошёл с ума, преступил черту:
Он на детский плач отвечает выстрелом в темноту,
Он на женский крик отвечает хохотом – и опять
Начинает в живую и тёплую ночь стрелять.
А потом, цепляясь за крыши, встаёт рассвет.
Он один пережил этот страшный слепой расстрел.
Но луна, растворяясь, ещё донесёт своим,
Что сегодня отсюда кто-то ушёл живым.

«Москва, красавица Москва!..»

Москва, красавица Москва!
Ты всё торгуешь леденцами –
Засаленные рукава
И пальцы с грубыми кольцами.
И голос – низкий, молодой,
Тяжёлый, словно хлеб вчерашний…
И всё плывут передо мной –
Ах, леденцы! – дворцы да башни,
Да расписные терема,
Да облаков крутые льдины…
И что сума, и что тюрьма,
И что престол – тут всё едино.
И вроде память под замком,
Но лёгкой стайкой плещет снова:
Все поцелуи – на Тверском,
Все расставанья – у Страстного.
Привёл ли Бог, попутал чёрт –
Мне всё равно с собой не сладить.
На неразменный пятачок
Продай обманчивую сладость!

Городской романс

Громыхает твой трамвай через мост.
На весеннем льду сидят рыбаки.
Подымается река в полный рост,
Повинуясь мановенью руки.
Закружилась голова? Посиди,
Пьяный пол под башмаками держа.
Посмотри, как из небесной сети
Ускользает за душою душа.
Ты выходишь у крутых куполов.
За окном тебе мигает свеча.
Ты несёшь свой небывалый улов,
Тяжкий невод по каменьям влача:
Проку в том, что обходил за версту
Сад, который заповедал Господь!
Влажной тканью оберни пустоту –
Проступает обнажённая плоть.

Гости

И вина-то всем достанется,
И швыряют хлеб собакам.
Среди гула и беспамятства
Белым воском пол закапан.
Что за пир – а мы не позваны,
И не знают нас по имени,
Но с мороза щёки розовы
И ресницы в чёрном инее.
Рукава бобром опушены,
Пальцы струнами запутаны,
Очи строгие опущены –
За собою не зовут они.
Веселы, да не потешные,
Мы уйдём от вас в распутицу.
Наши песенки – нездешние,
Наша быль – не скоро сбудется.
Следующая страница