Избранное (Ягодинцева) - страница 43

Немая мучается бездна…
И вдруг на раскалённой улице
В толпе – невидимые двое,
Они смеются и целуются,
И ночь у них над головою –
С такими звёздами нездешними,
В такой немыслимой печали,
Как будто окна занавешены,
А свет ещё не выключали…

«Замки сновидений вскрыты…»

Замки сновидений вскрыты,
Развёрнуты на просвет
Короткие птичьи вскрики,
Косые крыла газет.
Секунды короче вдвое,
И каждая горяча,
И нищей стоит вдовою
Покинутая печаль.
У ног на полу табличка,
Рваный сырой картон.
Слова читать неприлично,
И просит-то не о том,
А просто стоит, сутула,
На лестнице в переход –
Руку не протянула,
Мелочи не берёт.

«Как две страницы единственного письма…»

Как две страницы единственного письма
Читая судьбу, ищешь на обороте
Яви дневной – продолженье сна,
Во сне – оправданье дневной заботе…
Перемешались годы и города,
Слёзы и снег… Ступая на ветхий мостик
Памяти, знаешь ли ты, куда –
В прошлое или грядущее – выйдешь гостьей?
Странные звёзды: впитывающие свет.
Тихие имена: узнаёшь, не слыша.
Одна из миллиона земных примет
Ласточку приводит к тебе под крышу:
Попутчик невесомый, крылатый друг,
По небу несомый ладьёй невидимых рук…
И прежде, чем снова перевернуть листок,
Ждёшь, замирая: вот ласточка встрепенётся…
И воздух звенит и плещется между строк,
Словно вода в колодце.

«Мимо пригорка, вниз…»

Мимо пригорка, вниз,
Синим заборы крашены…
Это молитва-жизнь
Века позавчерашнего…
Взлает и смолкнет пёс,
Скрипнет снежок, калитка ли,
И тишина до слёз –
Словно уже окликнули.
Яблоневый дымок,
Снежное воскресение –
Если бы кто-то смог
В этом найти спасение,
Тропкой сойти к реке
И постоять у вымоин:
Вот он я – знать бы, кем
У бездорожья вымолен…

«Она горит, свеча-невольница…»

Она горит, свеча-невольница,
И заслоняется рукой:
Ей долго-долго будет помниться
Лоскутный сумрак городской
И эта рыхлая обочина,
Забрызганная дочерна,
И эта ночь, где между прочими
Она случайно зажжена
Не то обидою вчерашнею,
Не то грядущею бедой…
Она уже почти погашена
И умирает молодой.
Её зрачки – сплошное зарево,
И пепел – прядями волос.
И плоть её – бессильный воск –
Едва ли отольётся заново.

«Июльский ливень лип, рискующий пролиться…»

Июльский ливень лип, рискующий пролиться,
Держащий на весу немыслимую цветь…
Как слёзы на глазах наивного провидца,
Сквозь молодую жизнь увидевшего смерть.
Всё камень и металл – но липы вдоль проспекта,
И предвечерний час – над ними, на весу.
Всё музыка вокруг – и ничего не спето,
И я иду одна и музыку несу.
Вот-вот сорвёт струну растерянного взгляда,
Вот-вот обрушит мрак и ливень разольёт,
И цвет собьёт в траву, и жёлтой каплей яда
Горячая луна над городом взойдёт!