Огонь идёт по улицам селений,
Огонь целует золото икон!
4.
Да, ваши жёны – как пух лебяжий,
А мы на огненный вдох похожи.
И рядом с нами – пустыня жажды,
И эта жажда – мороз по коже.
(А с виду вроде одно и то же…)
Мы не красавицы – мы красивы,
Когда мы в гневе, когда мы в небе,
Но нашей воле и нашей силе
В темницах ваших и жить-то негде!
Мы верим каждой полоске света –
Особенно если он не отсюда.
И нас опасно винить за это –
Но так же страшно любить за чудо.
5.
Облака на закате меняют форму.
В гололёд асфальт становится глаже.
На морозе машины впадают в кому.
Бастион иллюзий меняет стражу.
Мы не видим снов. Мы не любим шуток.
Мы герои спецназа. Мы суперпрофи.
(Лично я люблю в это время суток
Перелистывать книгу за чашкой кофе.
Ненавижу войну. Что может быть гаже!
Ненавижу себя – тоже мне, подснежник!)
Бастион иллюзий меняет стражу.
Эти парни, пожалуй, покруче прежних.
Бастион иллюзий, воздушный замок,
А вокруг него на сто вёрст – могилы.
Бросить эту бодягу да выйти замуж!
Как сказал Маяковский: «А вы могли бы?»
Да могли бы запросто! Но покуда
Бастион иллюзий возносит башни,
Остаётся надеяться лишь на чудо –
Всё равно, ей-Богу – моё иль Ваше.
6.
Это – горе, это – море, это – Волга.
Уплывает мандариновая смолка.
Это слёзы. Это сердце. Это холод.
Это сказано не нами: «Всё проходит».
В этой азбуке гордыни и смиренья
Буквы мая распускаются сиренью,
А в июне отзываются грозою,
А в июле расплетаются косою…
Вот и осень разворачивает знамя,
Вот и холод застывает зеркалами.
Остановишься – и дышишь долго-долго:
Ах, как сладко – мандариновая смолка!