Избранное (Ягодинцева) - страница 53

На первую страницу
Блестит в пыли, змеится в острых звёздах
Рассыпанного по земле стекла…
Я плакала бы, если бы могла.
Но ариэлям, беспрестанно вьющим нити
Для невесомой голубой канвы событий,
Нужна свобода. Воздух между строк
Бывает так же радостно жесток:
Погибшие слова лежат в столетнем хламе,
То, что не названо, в восторге бьёт крылами,
И ты стоишь в изнеможенье сил
Пред тем, что сам на волю отпустил…

«Смотришь васильком…»

Смотришь васильком
В серый омут дождика,
Сидя босиком
В лавке у сапожника.
Ливень встал стеной –
Можно вспомнить многое,
Маленькой ступнёй
Влажный сумрак трогая,
Слабо трепеща
Встречь сырому воздуху,
Словно путь ища
Невесомый, посуху.
Ровно семь минут
Перестуком сотканы.
Пальцы так и мнут
Синий полусотенный.
И выходишь вплавь
По проспекту Ленина,
Где сырая явь
Искрами проклеена.

«Вывесил ветер свои зелёные флаги ли…»

О. Н. Силоновой

Вывесил ветер свои зелёные флаги ли,
Или я всё как в лабиринте в делах –
Душа уже там, в геологическом лагере,
В Наилах.
На узеньком пляжике, на небольшой излучине,
Где речка щебечет, как девочка, второпях, –
В ракушках и камушках… Может, выдумать лучше бы,
Да выдумка – прах.
На мостике навесном, скрипучими досками
Переступая, облокотясь на железный прут
Перил, думаешь: если б не были взрослыми,
Жили б тут
Бабочками, рыбками, земляникою,
Звоном на конце комариной иглы…
Всё равно – там, где мы, возникли бы
Наилы.

«…Они ещё волки и братья по крови волкам…»

…Они ещё волки, и братья по крови волкам,
И жажда струится по их филигранным клыкам.
Их плоские лица и гибкие злые хребты
Прижаты к земле невесомым столбом высоты.
В косые прорехи светящихся золотом глаз
Холодными искрами чёрная ночь пролилась.
Они ещё волки, весёлые дети беды:
Сухие века пролегли от воды до воды.
И стая летит, ощущая волнистой спиной,
Как небо, подтаяв, лавиной скользит ледяной…

«На острова травы, в зелёные астралы…»

На острова травы, в зелёные астралы!
И тихой жизнью жить, и умирать, как травы…
На острова травы, на острия печали,
Где вечности река, и мы в её начале:
Туманные поля, молочные ложбины…
Мы позабыты здесь и навсегда любимы
За тихую мольбу, за шелест бессловесный
Над звёздной пустотой, над золотистой бездной.
Не слово, но ему предшествующий ветер
Проносится во тьме, и кто из нас ответил –
Тот зиму простоит и оживёт весною
Соломкой золотой, свирелькою сквозною.

«Сквозная память, тайная беда…»

Салиму Галимовичу Фатыхову
Сквозная память, тайная беда,
Извечное кочевье в никуда…
Бессонницы зелёная звезда
Бессмысленно горит в пустых осинах,
И низко-низко виснут провода
Под тяжестью вестей невыразимых:
И острый скрип несмазанных колёс,
Следующая страница