— Мастер Хэвишем, могу я забрать моего спутника? — улыбаясь, перебиваю я. — Буквально на пару слов.
Хэвишем переводит изумлённый взгляд на Туана, и тот мгновенно надевает маску.
— Ваше Высочество, простите…
— Прощаю, — надменно отвечаю я. — Пойдём. Извините, мастер Хэвишем.
Наверное, я снова что-то напутала с флером, потому что учитель смотрит на меня, как на сошедшую с небес богиню, и забывает даже кивнуть.
Жаль, на Туана эта штука не действует.
— Виола, сделаешь так ещё раз!.. — недовольно шипит он, когда мы выходим на залитую солнцем открытую галерею.
Угу. Ой, как страшно!
Я разворачиваюсь и — наверное, неожиданно, потому что Туан поддаётся — толкаю его к стене.
— Ты что с Дамианом сделал?
Туан хмурится, и тут снизу раздаётся… Наверное, сначала крик, просто он слишком быстро перерастает в грохот. Долгий, оглушительный грохот, какой бывает, когда асфальт сверлят перфоратором.
Мы с Туаном наперегонки бросаемся к высоким перилам балкончика. Правда, Туан меня отталкивает, быстро хватает за руку и тянет на пол, поэтому я очень мало что успеваю разглядеть. Только какую-то тёмную сферу, громадную, на весь сквер у фонтана с лягушкой. И внутри этой сферы сверкает, бьётся, пульсирует нечто. И грохот создаёт тоже оно.
Я вырываюсь, Туан что-то кричит мне в ухо, но из-за шума я не слышу.
А потом сфера внизу взрывается, как настоящая бомба (ну, как это телевизору показывают), нас с Туаном отдирает друг от друга и отбрасывает к стене. И хорошо бы только нас, но мраморные перила волна складываются буквально в гармошку и тоже летят к стене. Так что последнее, что я помню — несущегося на меня каменного льва в обнимку с мраморным столбиком и обрывком позолоченной цепи. И золотой, яркий золотой свет. И всё.
«Всё» довольно быстро (субъективно, для меня) прерывается жуткой мигренью и чьими-то недовольными криками. Кое-как (удивительно, насколько это может быть сложно), я открываю глаза, минуту тупо смотрю на осколки льва у ног: голова отдельно, туловище отдельно, лапы тоже. Всё это, словно снегом, припорошено золотой пыльцой.
А потом, будто сквозь вату, прорываются крики.
— …никогда! — кричит директриса. Где-то неподалёку, но не здесь, не в галерее. Наверное, внизу, в сквере. — Демонология запрещена в стенах этой школы! И вам это прекрасно известно!
Очень аккуратно я приподнимаюсь на руках и сажусь. Вроде бы ничего не сломано… Боже, сколько пыльцы!.. А этот где?
«Этот», то есть, Туан сидит прямо на краю обрыва (до взрыва это был аккуратный балкончик) и очень внимательно следит за чем-то внизу.