– Впрочем, ладно, – продолжал он. – Это отдельный разговор. А сейчас, если не возражаешь, займемся делом.
– Разумеется, – согласился я.
– Я попросил Агентство подыскать мне самого опытного конвертора. И выбор пал на тебя. Репутация у тебя что надо. Все, у кого я спрашивал, расписывали твои достоинства: дело свое знаешь, нервы железные, дисциплинирован и так далее. Чувства локтя, правда, недостает, но в остальном, говорят, пожаловаться не на что.
– Я уверен, они преувеличили, – сказал я. Скромность мне тоже не повредит.
Старик снова захохотал. Уох-хо-хо.
– Ну, если честно, лично мне твое чувство локтя до лампочки. На самом деле, от тебя требуются только крепкие нервы. Без железной выдержки первоклассным нейроконвертором не стать никогда… Собственно, за это вашему брату и платят такие деньги.
Сказать было нечего, и я промолчал. Старик хохотнул еще раз и повел меня в лабораторию.
– По специальности я биолог, – объяснял он на ходу. – Но то, чем я занят в последние годы, выходит далеко за рамки биологии. Тут тебе и нейрофизиология, и акустика, и лингвистика, и даже теология. Уж извини, что я сам так говорю, но исследования эти уникальны и представляют огромную научную ценность. Да-да, на нынешнем этапе я изучаю, в основном, нёба млекопитающих.
– Нёба?
– Ротовые полости, грубо говоря. Я исследую функции рта. Как рот двигается, как образуется голос и так далее… Взгляни-ка сюда.
Он нашарил выключатель и зажег в лаборатории свет. Я увидел огромный, во всю стену, стеллаж, на полках которого тесными рядами стояли белые черепа. Всех млекопитающих, каких я только мог припомнить: от жирафа и лошади до панды и крохотной мыши. Штук, наверное, триста или четыреста. Включая, разумеется, человеческие. На одной полке выстроились в ряд черепа европеоидов, негроидов, монголоидов и американских индейцев, женские и мужские – по одному черепу каждого пола.
– А черепа китов и слонов я храню отдельно, в подвале. Слишком много места занимают, ты же понимаешь…
– И не говорите. – Добавь сюда еще парочку слоновьих черепов – и работать можно будет разве что в раздевалке.
Черепа животных планеты Земля стояли на полках, хором разинув рты, и сверлили пустыми глазницами белую стену напротив. Экспонаты экспонатами, но в окружении такого дикого количества черепов становилось не по себе. Полки на других стенах, хоть и не так плотно, как черепами, были заставлены стеклянной посудой, в которой плавали заквашенные в формалине языки, уши, губы и нёбные дуги всех размеров и видов, какие только можно вообразить.
– Ну, как тебе коллекция? – радостно спросил старикан. – Чего только люди на свете не собирают! Кто старые пластинки. Кто вино в погребах. Я даже знал одного богача, который коллекционировал танки и устраивал у себя в саду маневры. Ну а я коллекционирую черепа. Все люди разные. Потому и интересно. Ты согласен?