После минутного молчания Сойер сказал:
— Если потребуется кто-то, перед кем нужно будет попрактиковаться в пении, то я согласен.
Я повернула голову в его сторону так, что теперь щекой лежала на коленях.
— Ловлю тебя на слове, если только не вспоминать тот раз, когда ты слышал мое пение. Неудивительно, что ты не мог подобрать прилагательное, описывающее мой голос.
Он встретился со мной взглядом.
— Великолепный, идеальный, божественный.
Если я снова покраснела, то смело можно считаться членом фан-клуба Сойера. Я начинала влюбляться в этого парня, а у него целый рюкзак доказательств того, что его сердце было занято.
— Божественный? — повторила я, пытаясь скрыть смущение.
— Лучше, чем ангельский.
— Едва ли.
Он улыбнулся, а потом посерьезнел.
— Амалия, ты во всем разберешься. Просто иногда на какое-то время нужно все отпустить.
Тут мне вспомнились слова Хизер о том, что Сойер понимает меня.
— Судишь по собственному опыту? — спросила я.
— Длинная история, которую я отпустил, — усмехнулся он. — Дело было в эмоционально отстраненных родителях.
— Мне жаль. — Сойер пожал плечами. — Если тебе когда-нибудь захочется выговориться, я очень хороший слушатель.
— Я буду слушать твое пение, а ты мои сопливые истории? Кажется, для меня эта сделка выгодна, но идея нравится.
— А еще твоя новая девушка может оказаться ревнивой.
— Верно. Если твой план с подарками сработает.
— Сработает, — заверила я его.
— Надеюсь, ты права, — ответил он.
Я же таила надежду, что ошибалась, но понимала — так думать очень эгоистично, поэтому быстро загадала противоположное желание.
24 ДЕКАБРЯ, 13:42
— Аризона никогда еще не выглядела так хорошо, — сказал на следующее утро Логан свежий и бодрый после хорошего сна на полу номера мотеля.
Осталось девять часов пути до дома. Сейчас был канун Рождества, и мы приедем в Фресно к началу праздника. Эта мысль радовала меня.
— Знаю, — ответила ему Хизер. — Тут так красиво, ярко и сухо.
Сойер спал на моих коленях, подложив куртку под голову. Большую часть ночи мы не спали, болтая в шкафу. Я изо всех сил старалась не шевелиться, чтобы не разбудить его. Весь последний час я любовалась им и пришла к выводу, что он очень симпатичный, а я веду себя жутко. Теперь я пыталась не пялиться на него, вместо этого легонько играла с его волосами, что тоже жутко, но меня было не остановить — его волосы такие волнистые и шелковистые.
— Амалия, а у тебя? — спросила Хизер.
— А? — Они со мной говорили?
— У тебя есть какие-то традиции в канун Рождества? — Наши взгляды встретились в зеркале заднего вида, и я увидела улыбку на ее лице. Она знала. Хизер догадалась, что я влюблялась в ее брата. Я попыталась принять непринужденный вид вместо испуганного, который точно был пару секунд назад.