Игорь повернул голову и встретился со взглядом зеленых глаз, еще затянутых дымкой сна. Она повернулась на бок, подперла голову ладонью, и покрывало соскользнуло, обнажив округлое плечо и часть полной груди, очертило приятный изгиб от талии к бедру, и волк понял, что всё еще не пресыщен. Возбуждение вновь всколыхнуло сознание, и плоть ожила. Девушка протянула руку, скользнула кончиками пальцев по широкой мужской груди. Оборотень поймал ее руку, провел языком по чувствительному запястью и перевернулся, нависая над сегодняшней любовницей.
— Опять?! — изумилась она.
— Снова, — усмехнулся Игорь и завладел приоткрытыми ему навстречу губами…
Раздражение появилось позже, уже перед уходом, когда оборотень надел пиджак. Запаха Марты практически не осталось, только слабый полутон, но Игорь ощутил его, и настроение испортилось. Он вдруг подумал, что хотел бы проснуться не в этой постели и не с этой девицей, слишком опытной и развратной. И вновь он вспомнил свою Красную Шапочку, ее нежность, хрупкость. Ею хотелось не просто обладать, хотелось защитить, беречь, заботиться.
— Позвони мне, — улыбнулась его любовница.
— Нет, — слишком резко ответил волк и ушел, хлопнув за собой дверью.
Уже дома, когда он переоделся в свежую одежду и сидел с чашкой кофе в любимом кресле, Игорь снова подумал про сегодняшнее утро и удивился той грубости, с которой отшил новую знакомую. С чего завелся? Она была умелой и страстной, и мужчина был не против как-нибудь повторить их марафон, тем более напор разгоряченного оборотня выдержать могла не каждая, когда это происходило столько раз за ночь.
— Хм… Надо узнать про нее у Андрюхи и взять номер, — решил волк. А затем привычно переключился на Марту.
Сейчас ему даже показалось странным, что он подумал о ней, как об избраннице. Насколько он знал, если такая встреча все-таки происходила, то от других самок и человеческих женщин воротило. Это обуславливалось инстинктом размножения. Волчата рождались и от обычных союзов, но здесь влияние оказывала больше человеческая часть сознания. А при встрече со своей избранницей зверь доминировал, и самец ходил за признанной волчицей, как пес за течной сукой, отгоняя от нее других самцов. Агрессия в поведении — второй критерий в определении избранницы по волчьим законам. Если подобное происходило, от волчицы старались держаться подальше, общались, в основном, только самки, к ним самец не ревновал, но не терпел предпочтение, оказанное не ему. Но такое случалось редко, волчица старалась быть рядом со своим волком. Это был самый головокружительный момент в жизни пары, когда они занимались любовью едва ли не большую часть суток, доводя друг друга до изнеможения, и только после зачатия накал страсти снижался до обычного уровня. Самец успокаивался и вновь становился дружелюбным. Впрочем, ревность, хоть и стихала, но не исчезала — волчица принадлежала ему и только ему.