Оборотень открыл глаза, посмотрел на двери и ощутил резкий приступ тошноты.
— Как же омерзительно, — просипел он.
После вывернулся, посмотрел на свою единственную порядочную соседку и прошептал:
— Тебе это не нравится так же, как мне? Гадко…
Гадко и унизительно. Мерзко ощущать себя куском мяса, еще хуже понимать, что твое мнение никого не интересует, даже сожалеть о тебе никто не будет, как о хорошем парне. Только если как Яна, сокрушенно вздохнет о члене, которым больше не воспользуешься. И всё. А стая даже не узнает, где ты сдох бесславной смертью жертвенной овцы. Они, конечно, будут искать, когда поймут, что дело плохо, но уже не найдут, и даже не накажут убийц. Колесо порочного круга продолжит вращаться, затягивая в свою проклятую круговерть новые жизнь, уничтожая невинные души.
— Я выберусь, — поклялся себе оборотень. — Я выберусь.
И он позволил начаться обороту. Выдыхал, давал себе минуту передышки и продолжал доводить себя дальше. Выматывал до полного изнеможения, когда уже слезы текли из глаз от бесконечной боли, когда стоны готовы перейти в крики. Он думал, что нет ничего хуже первого оборота? Ложь! Тогда тело горело от боли, но оно продвигалось в трансформации, а то, что он творил сейчас, было настоящим адом. Адом! Незаконченное изменение вывернутых в неправильном положении для зверя конечностей, вот настоящая мука. Его ломало, выкручивало суставы. Родная сила уничтожала волка, пытаясь его обратить и не позволяя это сделать. Эта внутренняя борьба оказалась страшней ножей ламий и их кровожадных обещаний. Но перед тем как сознание улетело в бездонный черный омут, Игорь успел издевательски ухмыльнуться и прохрипеть:
— Держите, суки…
Майя Петровна нашла их жертву бесчувственной. Мужчина не отреагировал ни на касания влажной губки, ни на воду, лившуюся в рот, ни на самый обычный нашатырь. Еще бы! Это вам не потрахаться! Он прошел через самые изощренные пытки, и теперь организм нуждался в полной отключке, чтобы восстановить утраченные силы и здоровье хозяина.
— Мерзавец, — буркнула ламия. — Хоть и крепче остальных, а всё равно слабак. — И крикнула: — Снимите это барахло с алтаря! Нужно привести его в чувство, у него осталась еще дна ночь…
Он пришел в себя в полумраке. Это была маленькая комнатушка с узкой лежанкой, больше ничего здесь не было, если не считать самого оборотня. В этот раз не было апатии, зато была дикая слабость. Однако итог достигнут — его вытащили из оков! Правда, связали руки и ноги.
— Хвала идиотам! — шепотом воскликнул волк и счастливо рассмеялся.