Павел, Ольга и Константин — последняя тройка пропавших. Вообще логично… Если мои размышления верны, то именно эти трое еще более или менее люди. А питаться их компании необходимо ежедневно и как можно калорийнее, чтобы к моменту часа X быть на пике своих возможностей. Но меня одну смущает факт чересчур спокойного поведения одержимых?
Одного за другим я нашла подростков на разных мониторах. Сосредоточенные, замкнутые, не останавливающиеся без цели. У каждого в тележке было уже битком, так что вскоре все они чуть ли не одновременно повернули к кассам. Подозрительно тихо и мирно расплатились наличными, вновь подхватили тележки и синхронно направились к выходу. Не знаю, почему я предпочитала наблюдать больше за Ольгой, чем за парнишками, но только поэтому не упустила мгновение, когда девушка подняла голову, посмотрела прямо в камеру враз почерневшими глазами и зловеще ухмыльнулась. Она смотрела так, словно стояла напротив. Как будто знала, что я ее вижу…
— Это ловушка, — произнесла я уверенно. В ту же секунду несколько камер синхронно зафиксировали огненные вспышки и резкие клубы дыма, повалившие с полок, и по супермаркету разнесся истошный вой сирены. — Они знают, что их обнаружили. Организуйте грамотную эвакуацию людей, я займусь одержимыми.
И, не слушая отрывистые приказы майора, которые тот отдавал своим людям по рации, выпрыгнула из фургона и на максимальной скорости помчалась к входу магазина. Отсчет пошел на секунды.
Свою цель я нашла в пяти метрах от выхода возле первого ряда автомобилей. Трое одержимых шли клином: в центре Ольга, по краям парни. Их руки были заняты пакетами с продуктами, но это не мешало подросткам передвигаться легко и уверенно. Отследить их траекторию я не успевала — анализу мешали люди, в панике покидающие гипермаркет и едва не сбивающие друг друга с ног, так что я пошла наперерез. Четкого плана не было, на снайперов не уповала. Надежда на разговор — и та пропала моментально, когда зловещий черный взгляд Ольги остановился на мне. По ее губам скользнула хищная усмешка, и девчонка, выпустив пакеты с продуктами из рук на асфальт, метнулась ко мне, метя скрюченными пальцами в лицо. К сожалению, убивать ее я не имела права. Но вот надрезать сухожилия, чтобы она надолго выбыла из строя… Это я могу.
Нож плавно лег в руку, и я усмехнулась в ответ. Женщины всегда намного опаснее мужчин, а уж в рукопашной тем более, но я без особого труда отражала яростные атаки одержимой глупышки, все-таки увязшей в темной магии, как муха в паутине. По ее глазам сложно было понять, о чем думает, но я видела — Ольга меня узнала и тем сильнее злилась, что я смею давать ей достойный отпор. Она явно рассчитывала на быструю победу, поэтому, когда не вышло с наскока, Ольга взъярилась. По ее лицу и шее пробежала волна, вены на мгновение вздулись, став иссиня-черными, а из горла девчонки вырвался звериный то ли вой, то ли рык. Практически сразу он перешел в ультразвук, дезориентировав и меня, и окружающих, и только поэтому ее новый удар в лицо ногтями едва не достиг своей цели и не лишил меня глаза. Увернуться получилось в последний момент, но все равно глубокие царапины рассекли мою левую щеку. Это помогло собраться, и очередную атаку я встретила уже на нож. Он вошел прямо в левую ладонь Ольги, но не остановил одержимую даже на мгновение. Рывок — и я с выбитым правым плечом лечу в сторону, а раненая племянница Одинцова, вооружившись моим же ножом, идет на меня.