За эти месяцы между ними возникло нечто большее, чем в первые дни, и теперь они встречались уже не только ради обсуждения книг. И Далия отнюдь не гнала от себя мысли об их отношениях. Однако, к ее разочарованию, Кирк ни словом, ни жестом не обнадеживал ее — ни одной нежной фразы, ни, тем более, прикосновения. И хотя ей казалось, что в его прежде суровом взгляде проступает теплота, лорд Кирк, полный решимости оставить все как есть, будто обуздывал себя и свои чувства.
Так, во всяком случае, ей представлялось до того рокового дня, когда он расчетливо и холодно, действуя исключительно по велению рассудка, но никак не по зову сердца, сделал ей предложение, оскорбив и ее саму, и ее семью. Далию это до глубины души задело, ибо именно тогда она убедилась в двух вещах: в его бесчувственности и в своих чувствах к нему. Собственно говоря, он не слишком и скрывал отсутствие чувств к ней, так что горевать было особенно не о чем. Но горький привкус оставался.
После того как она едва ли не бегом покинула его дом, лорд Кирк не попытался ни объясниться, ни каким-либо образом исправить положение. Вместо этого он принялся забрасывать ее раз от раза все более требовательными письмами, будто всерьез считая, что он может ей приказать принять его предложение.
Таков был неутешительный финал во всех смыслах неутешительных отношений, если их вообще можно было назвать таковыми.
А чуть позже, явно ей в отместку, Кирк предоставил ее отцу ту мерзкую ссуду. Воистину расчетливость этого человека была безгранична, и при мысли о нем Далия теперь всякий раз стискивала зубы.
«Однако все это — в прошлом», — решительно сказала она себе.
Неприятно, что на устраиваемых герцогиней увеселениях ей придется сносить общество Кирка, однако теперь, когда она твердо решила стать счастливой, это обстоятельство, в общем-то, не тяготило ее.
Отбросив неприятные мысли, Далия вертелась перед зеркалом, наблюдая, как платье струится по ее ногам, и радостно улыбаясь.
«Ах, Лили, ты — гений! Жаль, что ты меня сейчас не видишь!»
— Мисс, вы красивы как картинка, — восхищенно произнесла горничная. — Даже красивее сестер.
— Спасибо, но я не красивее ни одной из них.
— О, поверьте, это другая красота, мисс. В них — великолепие роз, украшающих лондонский бал, а в вас — красота колышущегося на свежем весеннем утреннем ветру шотландского вереска.
— Это весьма поэтично, Фрейя.
— Спасибо, мисс. — Горничная хихикнула. — И все-таки это — правда.
Далия усмехнулась.
— Мои сестры милее, но я довольна собой. Я нравлюсь себе такой, какая есть. Я счастлива тем, что выйду замуж по любви, в отличие от своих сестер. Но и они, к счастью для всех нас, тоже обрели любовь, и все благодаря герцогине.