Отчаянно тарахтя и мелькая на солнце винтом, геликоптер поднял меня и понес над Сан-Франциско, мимо многомильного моста через огромный залив — к Окленду и Беркли. Вот под нами островок Алькатрас с опустевшими коробками зданий тюрьмы. Это его два года назад захватили и много месяцев удерживали индейцы. Исконные жители Америки потребовали прекратить дискриминацию индейского народа.
И вот, наконец, протарахтев у самых волн, геликоптер опустил нас на посадочной площадке у кромки берега, в Эмервиле — пригороде Окленда.
Я — в Калифорнии, на родине Джека Лондона. Мне тревожно и радостно. В 1959 году я был здесь — аспирантом, когда изучал жизнь и творчество этого выдающегося писателя. На этот раз я прибыл в Калифорнийский университет, продолжая свой путь по Соединенным Штатам, в соответствии с соглашением о научном обмене между нашими странами. Еще в Мэдисоне мне сообщили, что для меня приготовлена комната в университетском городке, в «ай-хаузе». «Ай-хауз» — это общежитие для студентов, преимущественно иностранных. Итак, в Окленд, на площадь Джека Лондона. Иду по Телеграф-авеню. Где-то здесь, в доме № 1216, проживал писатель в 1904 — 1905 годах. Тот дом не сохранился. Некоторое время Лондон жил неподалеку, на 27-й улице. Это было перед уходом в плавание на «Снарке». А в доме № 1321 по 22-й авеню — это на юго-восток, ближе к водам залива, — был им написан первый рассказ, «Тайфун у берегов Японии». В Окленде можно бы насчитать с десяток домиков, где жил писатель и его семья. Сохранились из них единицы. В прошлый раз с помощью американских друзей мне удалось разыскать три из них. С этим городом связана судьба многих его героев. Где-то на Телеграф-авеню жил и главный герой романа «Мартин Иден». По этой улице они шли вместе с Руфь Морз, это была их последняя встреча.
А вот здесь, на углу 14-й улицы и Бродвея, Мартин встретился с Марией, женщиной, поддержавшей его в трудную минуту. Сюда, на перекресток — центральную площадь Окленда, — выходит и Телеграф-авеню. Восьмиэтажный дом, как крейсер, плывет вдоль восточного края площади. Посередине ее «дуб Джека Лондона». Дуб был посажен почитателями таланта писателя в январе 1917 года, в годовщину его рождения, на том самом месте, где Лондон когда-то выступал с горячей антикапиталистической речью и был впервые арестован.
Издалека виден щит «Площадь Джека Лондона». Я пересекаю железнодорожные пути и вступаю на площадь. Все сооружения ее — это поздние постройки, появившиеся много лет спустя после смерти писателя. Но есть здесь, в дальнем конце площади, постройка, «видевшая» Джека Лондона. Это салун «Первый и последний шанс Хейнолда» — небольшой, похожий на сарай кабачок. Всего два окна и дверь, выходящие на площадь. Домик почти по окна утонул в земле. Ему не менее восьмидесяти лет. Некогда отсюда начинался мост на остров Аламеда, где размещалась глубоководная сторона оклендского порта. Для моряков салун был первым и последним шансом выпить. Завсегдатаями здесь были грузчики, извозчики и вернувшиеся из дальних плаваний «морские волки» — любители рассказывать удивительные истории, в которых неизвестно, чего больше — вымысла или правды. Сюда в поисках острого сюжета забредали журналисты и писатели. Любил бывать в салуне и Джек Лондон.
