Само собой, таких денег ни у меня, ни у твоей мамы не было, поэтому после занятий мы как две неудачницы поплелись отрабатывать наказание. Мне повезло немного больше. Наше с Орионом молчаливое противостояние закончилось ничьей, и в конце срока моего наказания, меня несколько огорошили, пылким признанием в любви и предложением стать следующей графиней Дрейкер. Твой дядя является старшем сыном Алисии и Гидэона, посему унаследовал титул младшего герцога Дрейкера.
У твоих родителей всё затянулось намного дольше. Оба оказались такими упрямцами, что кажется, не вмешайся мы с Орионом в самом конце, боюсь, ты могла бы и не родиться.
— А как бабушка отнеслась к вам и к маме? — усмехнулась я.
— С трудом, — заверила меня тетя Амелия. — Но даже скрепя сердце, она признала нас и приняла в свою семью, хоть постоянно и ворчала, что у нас манеры, словно у двух деревенщин. Я думаю, что она просто устала от холостяцкой жизни своих сыновей, и как любая другая старая женщина, хотела внуков. В конечном итоге она их и получила. Двух прекрасных внучков, — она взяла меня за подбородок, мягко повернув к себе лицом, заглянув в глаза. — и одну милую, но ужаса строптивую, порой даже эксцентричную, но несомненно любимую внучку, — я, усмехнувшись на сие замечание, уставилась в пол. И тут мне пришла в голову одна идея.
— Простите, эээ… Амелия, а вы случайно не знаете кто такая Доная Алкрид? Вы были лучшими подругами с мамой, она никогда не упоминала этого имени?
— Ммм… — задумалась тетушка. Алкрид фамилия твоей мамы, могу предположить что Доная — это какая-то дальняя родственница, возможно даже твоя бабушка по материнской линии. Прости, она никогда не упоминала при мне этого имени, я могу лишь предполагать. А почему тебя так интересует это имя?
— Слышала где-то. Ничего особенного. А скажите есть ли ещё хотя бы один род называющий себя Алкрид?
— Нет, милая, есть лишь один род Алкрид и, насколько мне известно, ты являешься его прямым потомком.
Вот гад! Это что же получается? Отец прятал от меня, моё же наследство.
— Скажите Амелия, а во сколько лет маг достигает совершеннолетия.
— Насколько мне известно, в семнадцать лет, у обычных людей в восемнадцать, — удивленно ответила тетя.
Всё, и с этим папик пролетает, мне уже как три месяца исполнилось семнадцать, значит, по закону я имею полное право вступить во владение землей. Вот старый хрыч! Он мне вообще собирался об этом говорить? И что мне теперь делать? Устроить разнос, высокоуважаемому предку? А смысл? Папка-то всё равно уже у меня. Вот и будем плясать от этого.