— Да, — кратко ответила я, и этот хмырь записал что-то на листке.
Ну, хоть здесь всё не переиначили, уже радует.
Далее мне снова протянули листок со словами «да катись-ка ты…», ладно вру. Мне сказали идти и искать коменданта общежития. На вопрос где мне его искать, со снисходительной улыбочкой пояснили, что я найду её, то бишь, комендантшу, спустившись на первый этаж, пройдя через внутренний двор академии и выйдя за ней (академией), там, где располагается отдельный корпус с общежитиями. Не знала, что у них общежития отдельно располагаются.
Напоследок мне сказали, что расписание и список учебной литературы я получу перед началом учебного года, как и все учащиеся, то бишь через два с половиной месяца, так как сейчас было начало лета.
И дальше я отправилась в путь, остановившись на полсекунды у дверей ректорского кабинета и бросив на дверь мстительный взгляд. Далее я прошла сей нехитрый путь, едва не заблудившись в бесконечных залах, комнатах и коридорах.
Благо по пути мне встретился парень с курса так седьмого-восьмого, который объяснил, как короче пройти к общежитиям.
Общежитие здесь было общее, как мне объяснила высокая сухая мегера, строгой наружности с собранными в пучок волосами на затылке. Мадам Гриндель, как представилась мне эта дама, беря у меня из рук листочек с моим распределением, была женщина самых строгих правил и моральных устоев, посему, если мне вдруг придёт в голову идея устроить вечеринку, сломать казённую мебель или просто пошуметь, я немедленно буду подвергнута самому строгому наказанию. Я даже не стала оспаривать её право на самое суровое наказание. Зачем? Думаю, у меня ещё будет шанс нарваться на это самое наказание и не раз.
Проведя меня на склад, она выдала мне постельное бельё очень странной наружности, но, по крайней мере, чистое, а за формой сказала приходить в конце лета.
А потом мне наконец-то показали святая-святых – мою спальню!
М-да… Если это место можно так назвать.
Небольшая комнатка была разделена на две половины, правая половина комнаты была, по всей видимости, уже занята, так как в шкафу с правой стороны от двери висели чьи-то вещи, на письменном столе, между высоким шкафом и кроватью, была оставлена внушительная стопка книг, а на стене прямо над столом весела деревянная доска с разного рода листами, листочками и клочками чьих-то записей и напоминаний. Что-то типа «Забрать у Орина метафизикс» или «Спросить Ала об «анианоквиоках»», что это за хрень такая? Мне тоже было бы интересно послушать. Но последняя пометка меня повеселила на славу «Оторвать Фиксу его достоинство!!!», написано это было жирными красными чернилами и подчёркнуто три раза. Бедный парень я ему уже сочувствую. Жестокий ему приговор вынесли.