— Хал-ага, воды же много, тут и колодец есть, — с досадой сказал Алик, принимая это за чудачество.
Караванбаши ничего не ответил, но под его тяжелым взглядом Алик запнулся. Старик наполнил на четверть свой кумган и пошел за бархан совершать омовение.
— Дело тут не в воде. Безводье научило беречь каждую каплю, — объяснил Аман.
— С какой стати мы должны придерживаться изживших себя традиций? — возмутился Алик.
— Дедушка считает, что воду в пустыне надо беречь, как и слова, — сказал Клыч. — Слова сказанные не умирают, они живут в пустыне вечно…
Сидели у костра, пили чай. Рядом чернел купол мазара. Небо было усеяно звездами.
— Хал-ага, чей это мазар?
Старик лежал на боку с пиалой чая и тихо задумч иво смотрел вдаль.
Клыч рассказывал:
— Жил на берегу многоводной реки садовник. Однажды ему нагадали, что он утонет. Садовник решил перехитрить смерть, уйти подальше от воды, в пески, и стал в пустыне пасти овец, забыв о своем страхе. Однажды в жаркий полдень искал он отару и заблудился. Кувшин на седле болтался пустой. Мучила нестерпимо жажда. И вдруг — о провидение! — увидел на такыре небольшую лужицу. Сошел с ишака и приник к ней ртом, да так и не смог поднять голову. Утонул.
— Психологически это можно объяснить. В тот миг вспомнилось ему предсказание, испугался и захлебнулся, — предположил Алик.
— Там, где он утонул, поставили купол, чтобы мазар напоминал путникам о божественном предопределении. Так гласит легенда.
— Да какое предопределение! — засмеялся Алик. — Все просто!
— Дедушка говорит, так оно, может, и есть, вам ученым людям виднее.
— Двумя силами управляемы и связаны все люди: божественным предопределением и человеческой деятельностью. Нельзя преуспеть, полагаясь только на одно предопределение, так же как и на одну человеческую деятельность: необходимо сочетание обоих, — процитировал откуда-то Аман.
Наташа веселилась, что-то рассказывала всем. Клыч прятал взгляд. Старику не нравилось, что она говорит свободно, не прикрыв рот. Логинов и Аман слушали ее внимательно. У Алика на лице была ирония.
— Пойду позагораю! — Наташа отошла чуть-чуть и, легко скинув платье, легла на песок.
Старик поперхнулся чаем, встал, подошел к ней, посохом подцепил платье и, отвернувшись, кинул ей. Алик, кивая на Хал-агу, хихикал.
— Гляжу на эти изумительные создания природы, созерцаю их и наполняюсь радостью, — сказал Аман. — Не понимаю этих кобелей вроде Алика. У них одно в голове. И это высшая цель! Природой обладать, женщиной обладать, всех и все покорять! Все портить и превращать в отхожее место. Скоты!