Я жил в Шуше уже пять дней. Пять дней в ожидании Нино я выслушивал от каждого встречного, что самые богатые, отважные и вообще выдающиеся люди являются выходцами из Шуши. Я смотрел на городские сады, считал минареты и церковные колокольни. Шуша, несомненно, была религиозным городом: семнадцать церквей и десять мечетей с лихвой хватало на шестьдесят тысяч населения. И потом, рядом с городом можно было найти несметное количество святых мест, самыми важными из которых были знаменитая могила, часовня и два дерева святого Сары-бека. Хвастливые друзья потащили меня туда в первый же день.
До могилы святого можно добраться из Шуши за час. Весь город совершает туда ежегодное паломничество, где в святой роще устраиваются пиры. Отличающиеся особой набожностью ползут к могиле на коленях – довольно неудобный способ почтить святого, хотя именно так паломничество становится особой заслугой. У могилы растут два дерева, дотрагиваться до которых считается святотатством. Достаточно коснуться до листика, чтобы все тело оказалось парализованным, – настолько велика сила святого. Хотя никто так и не смог толком рассказать мне, имели ли место на самом деле случаи паралича или какие-нибудь другие чудеса. Мне лишь в малейших подробностях поведали о том, как однажды, спасаясь от врагов, Сары-бек взобрался на верхушку горы, откуда смотрит на нас современная Шуша. Когда враги совсем приблизились, конь его перелетел могучим прыжком через горы, скалы и весь город. На месте, где приземлился конь, и сегодня можно увидеть отпечатки на камне – следы копыт этого благородного животного. Такую вот историю мне рассказали. И когда я попытался было выразить свои сомнения насчет прыжка, последовал возмущенный ответ:
– Так, ага, конь-то был карабахским.
И тут же поведали очередную легенду о карабахском скакуне:
– Город утопал в красотах… Но самым лучшим в этом городе был карабахский скакун, знаменитый конь, за которого персидский шах Ага Мухаммед предлагал весь свой гарем…
А знали ли вообще мои друзья, что Ага Мухаммед был импотентом?
– Этот скакун, – продолжали они, – был почти святым. Чтобы вывести эту чудесную породу, аксакалы на протяжении веков ломали голову, пока не появился знаменитый гнедой карабахский скакун.
После всех этих историй мне стало интересно увидеть этих прекрасных коней. Но друзья лишь с сожалением посмотрели на меня:
– Легче попасть в султанский гарем, чем проникнуть в конюшню с карабахскими скакунами. Во всем городе всего двенадцать гнедых, и увидеть их – все равно что прослыть конокрадом. Владелец скакуна садится на него лишь в случае войны.