При обыске переводчик не присутствовал. Никаких вопросов ей немцы не задавали, а лишь переговаривались между собой, смеялись и несколько раз ударили ее по щекам. Держала она себя при этом мужественно, ни одного слова не произнесла. Обыск в этом доме продолжался не более 20 минут.
После обыска старший из них скомандовал: «Рус! Марш!»
Она спокойно повернулась и вышла со связанными руками в сопровождении немецких солдат из этого дома на улицу. Немцы привели ее в дом гр. Ворониной А. П., где размещался немецкий штаб войск связи. Войдя в дом, немцы, приведшие ее, закричали: «Матка! Рус! Это она сожгла дом!» Здесь ее вторично обыскали. Бутылки с горючей жидкостью показывали гр. Ворониной и говорили: «Вот, матка, чем дома поджигают», — и после этого повесили сумку с бутылками на шею этой девушке. Гр. Ворониной немцы приказали лезть на печку, а сами стали раздевать эту девушку. Они сняли с нее брюки, и она осталась в одном нижнем белье, после чего офицер стал спрашивать у нее по-русски: «Ты откуда?» Она ответила: «Из Саратова». «Куда ты шла?» Ответ: «На Калугу». — «Сколько времени ты переходила линию фронта?» Она ответила: «Три дня». «С кем ты была?» Ответ: «Нас было двое, подруга моя была задержана немцами в Кубинке». — «Сколько ты сожгла домов?» Ответ: «Три», «Что ты еще сделала?» Она ответила: «Больше я ничего не делала и говорить больше ничего не буду». Этот ее ответ взбесил офицера, и он приказал четырем солдатам пороть ее. Пороли они ремнями, с перерывами, ударили они ее ремнями более 200 раз. Они пороли и спрашивали ее: «Скажешь или не скажешь?» Но она все время молчала, ни одного слова не произнесла. Лишь в конце порки от сильной боли вздохнула и сказала: «Бросьте пороть. Я больше ничего вам говорить не буду». Во время порки офицер несколько раз выходил в другую комнату и держался за голову руками так, как будто сам не мог смотреть на эту картину. Затем ее вывели в другую комнату в одной нижней рубашке. Вид у нее был измученный, ноги и таз посинели от ударов.
Держала она себя мужественно, гордо, отвечала на их вопросы резко.
Во время порки в дом приходили несколько сотен немцев, которые смотрели и смеялись.
После порки в 10 часов вечера из дома гр. Ворониной ее, босую, со связанными руками, в одной нижней рубашке, по снегу повели в дом гр. Кулик В. А., где жили 25 немцев. Войдя в дом, немцы закричали: «Матка! Поймали партизана». Ее посадили на скамейку. Она стонала от боли. Губы у нее были черные, запекшиеся от жара, лицо вздутое, лоб разбит. Она попросила пить. Вместо воды один из немцев поднес ей под подбородок горящую керосиновую лампу без стекла и сжег ей подбородок.