Русские люди частенько в 41-м вспоминали Михаила Кутузова. Уж больно разительное было совпадение: исход вражеского нашествия снова решался там же, где и в 1812-м. Веру обрадовало, что ее думы созвучны думам комиссара части. «Папаша», прощаясь с группой, сказал:
— Вы будете действовать в полковом, дивизионном тылу врага. Сейчас это особенно важно. Еще Михаил Илларионович Кутузов в решающие дни под Москвой писал царю: «Сказать должно, что отдаленные диверсии от главного действия войны не могут иметь над ней такового влияния, как ближние». Уверен, товарищи, что вы не уроните славу войсковых партизан — Давыдова, Сеславина, Фигнера, Дорохова. Вам и действовать придется недалеко от Дорохова, и вы, наверно, помните, что городок этот так назван в честь партизана Отечественной войны генерала Дорохова. Как знать, может, придет время, и вашими именами назовут города, села и улицы…
И Вера, Зоя, Борис, Павел — все они слушали любимого комиссара, и русские сердца их горели не меньшей отвагой, чем сердца тех, чья грудь стала щитом Отечества в той далекой войне России.
Вере, Зое и всем ребятам и девчатам в обеих группах предстояло сразиться с врагом под старинным русским форпостом Вереей. Почти сто тридцать лет назад Верея находилась в руках Наполеона. Сейчас там хозяйничают фашисты. Что ждет партизан-разведчиков под Вереей?
…Отбившуюся от отряда семерку разведчиков возглавил Алексей Голубев — единственный из парней «старичок». Положение его было незавидное — без карты, в незнакомом районе, почти без боеприпасов, с НЗ, который больше чем на день-два никак не растянешь.
Недаром была Вера таежницей — в лесу она чувствовала себя как дома, как в тайге по-над Томью, где она любила ходить на лыжах с Юрой Двужильным.
Жаль, что не нашлось в части лыж. Птицей бы носилась Вера по лесу. Впрочем, снега еще мало, одна пороша, и сейчас это хорошо — ноги не проваливаются. Одна беда — хрустит под ногами палая листва, накрывшая свалявшуюся жухлую траву.
Синицы, снегири, щеглы привыкли уже к рокоту канонады, как ни в чем не бывало занимаются своим делом. Деловито стучит дятел высоко на корабельной сосне. Едва виднеется его красная шапка.
Коротки дни первозимка. Светает в полдевятого. В четыре вечера уже темно. Беспросветно темны долгие ночи. Вера легко находила на иссиня-черном небосклоне Сатурн, Венеру, Большую Медведицу, ориентируясь в ясную погоду без компаса.
Днем Вера сторонилась полян и редколесья, невольно вздрагивала, завидев за мглистым осинником гроздь красной калины, жалась к густому, темному ельнику. Долго не могла она оторвать глаз от отпечатка сапога с подковкой и шипами на подошве, от этой печати великогерманского вермахта на русской земле.