И особенно меня покоробило фото моего сына, выступавшего перед американскими оккупантами…
Поужинав все в той же «Старой Канцелярии», я еще погулял по городу, ожидая пока стемнеет, а затем пошел обратно в Замковый сад. Меня поразило, что если рядом с театрами народ еще присутствовал, то чуть дальше не ходил уже никто. И тут я услышал истошные женские крики…
В кустах, при тусклом свете фонаря, я увидел, как двое каких-то бородатых парней держат двух девушек, а еще двое пристраиваются у последних между ногами. Они обменивались глумливыми замечаниями и похабно смеялись.
От такого зрелища у меня в глазах потемнело – какая мерзость! Я когда-то занимался боксом; ни на секунду не задумываясь, я выскочил и мгновенно отправил в нокдаун сначала одного, потом другого темнокожего молодчика. Двое других бросили своих жертв и побежали; я догнал одного, вырубил и его, и вернулся к бедняжкам. Один из незадачливых насильников попытался встать, я дал с размаху ему ногой по лицу, прикрикнув: «Лежать, свинья!» – и он, бесчувственный, вновь стек на землю.
Одна из девушек посмотрела на меня, пробормотала что-то типа «расист», и убежала, а другая схватила меня под руку и крикнула:
– Давайте скорее отсюда!
Мы побежали к опере – туда, где еще толпился народ.
– Спасибо вам за то, что спасли меня от этих уродов! – сказала мне девушка, продолжая держа меня за руку; я чувствовал, что она еще дрожит от пережитого потрясения. – Но я бы на вашем месте срочно уходила. Ведь моя коллега – «зеленая», а еще и турчанка, и стопроцентно донесет на вас в полицию. Несмотря на то, что вы ее защитили…
– На меня? – удивился я. Честно говоря, мне стало крайне неприятно. В голове моей не укладывалось, как вообще такое возможно – стучать на того, кто спас от жестокого унижения?!
– Да, – подтвердила она, – за исламофобию и расизм. Она, чуть что, строчит жалобы, даже на профессоров. Мы обе студентки в здешнем университете, и моего любимого профессора истории из-за нее отстранили. А он всего лишь усомнился в том, что понаехавшие арабы в большинстве своем беженцы – причем в ответ на прямой вопрос с ее стороны…
Девушка открыто смотрела на меня – хорошенькая, курносая, с каштановыми волосами; в ней чувствовалась искренность и непосредственность, а также некоторая смелость.
– Кстати, меня зовут Вероника, – она протянула мне руку.
– Йохан, – Я с удовольствием пожал ее маленькую теплую ладошку. – Скажите, Вероника, а вы не боитесь говорить с расистом? – усмехнулся я.
– Я – русская немка, родилась в Сибири. – Она улыбнулась, и оттого ее личико стало еще милее. – Мне ничего не страшно. Вот только закончу университет – и уеду обратно в Россию! Там и буду строить свою дальнейшую жизнь. Ведь рано или поздно я хочу выйти замуж за нормального мужчину, нарожать детей… А в школах теперь со второго класса – уроки сексуальности, с упором на разные извращения… – Тут она ойкнула и закрыла рот рукой.