Я вздрогнул: страшная, надо думать, участь. Кивнул своему отражению: прости, друг, я тебе ее не желал. Хотя какой ты друг, если тебя аттестуют как развратника, пьяницу и убийцу? Много на своем веку прирезал народу? Молчишь? Ну молчи. И хорошо, что молчишь – дополнительные голоса моей голове не нужны, она и так побаливает.
Я прошелся из угла в угол; сапоги были хорошо разношены и не жали.
– Значит, посредством чар вы совершили подмену одной личности другой… Именно сейчас, когда ситуация в Санкструме – хуже не придумаешь…
Старик попытался привстать в кресле, но сил хватило только опереться о подлокотники, затем он снова опал, похожий сейчас на груду тряпья, в которую закутали эксгумированный труп.
– Зловещие потрясения грядут!
– Конкретнее, пожалуйста. Какие потрясения? Время, место…
– Я могу прозревать будущее, и будущее таково: если к власти придет Аран Торнхелл, собственно Торнхелл, а не ты, Санкструм падет за полгода, тогда как с тобою у Империи есть… есть возможность спасения. Если к власти придет Торнхелл, а он глуп, златолюбив, склонен к бессмысленной жестокости, то Санкструм растащат на части, расклюют хладный труп Империи. Вороны! Вороны!
Он подался ко мне; на шее, прикрытой седыми космами, взбухли синие вены.
– Сделай невозможное! Спаси страну! Останови негодяев! Покарай неправых. Награди невиновных!
Пафос, пафос. Не люблю пафос ни в каком виде. Я взглянул на Белека в упор, сцепил пальцы и с хрустом выгнул – как, бывало, делают перед дракой. Но бить старика я, конечно, не собирался, хотя он, если разобраться, заслужил: я не просил его вторгаться в мою жизнь. С другой стороны – если я умер на Земле, он, получается, меня спас. Я бы много отдал, чтобы вспомнить свой последний день в родном мире.
– Значит, Белек, вы перехватили Торнхелла по дороге, завлекли и подменили, верно?
– Так есть! Подлое дело, хоть и для благих целей! И за него я сегодня расплачусь сполна!
– Угу, цель оправдывает средства; слышал, и не раз.
Старик снова приподнялся, пальцы впились в подлокотники кресла, как орлиные лапы в добычу.
– Распад страны приведет к страшной крови, к страшной, Торнхелл! И тебе предстоит постараться, чтобы этого не случилось.
– То есть вы из меня великодушного диктатора решили сделать…
– Твои слова выше моего разумения.
– Я имею в виду, что вы хотите взвалить на меня ответственность за целую страну, чтобы я спас ее, как в таком случае говорят у нас, малой кровью.
– Спаси ее, просто спаси, любыми путями! Любыми, Торнхелл!
Фанатик. Чистый, дистиллированный фанатик. Ужасно их не люблю. Фанатики всегда мыслят узко, однонаправленно, даже если у них благие цели. Ну а какие еще могут быть цели у фанатиков? Их цели (в их представлении) всегда благие. Ну а если надо поступиться определенными принципами, чтобы достичь светлого будущего – всегда найдутся отговорки, мол, не мог иначе… а вы попробуйте по-другому… народец-то дрянь… я хотел как лучше… и так далее.