Дома, теснящиеся по бокам улицы, были торговыми складами и какими-то конторами, почти все сложены из почерневших бревен, только изредка серели каменные, двухэтажные. Никаких тебе архитектурных изысков, сплошь утилитарная безвкусица. Мелькали вывески, которые я не читал. Народ занимался своими делами, не особо меня разглядывая, у складов что-то выгружали-загружали с веселым матерком, порой я обходил горы ящиков и бочек, сваленных прямо в дорожную грязь. Поскрипывали телеги, ржали лошади. Наплывали запахи – вкусные, древесно-смоляные, хлебные, или не столь приятные – кислые, горькие, тошнотворные. Дивный новый мир…
Отойдя на полста метров, я не выдержал и шмыгнул в какую-то подворотню, вспугнув дремлющую лишайную собаку. Передохнул. Сердце, чуя угрозу, колотилось, как вспугнутый в клетке зверек: слишком много адреналина гуляло в крови. Откуда-то приближалась опасность – не иллюзорная, самая настоящая, инстинкты при этом настоятельно требовали покинуть город, который мог в любой момент превратиться в ловушку для одного бойкого соискателя мандата архканцлера.
Небо затягивала серая дымка – верный предвестник скорого дождя. Как там говорил Белек – мне удастся добраться в Норатор в срок, если не будет распутицы? Угу, не будет, как же…
Еще минуты три я пытался отдышаться, разглядывая бревенчатую стену перед собой. Граффити со времен каменного века ничуть не изменились. Точнее говоря, изменились немного: к живописаниям гениталий после изобретения грамоты стали добавлять похабные надписи.
Так, а теперь немного поиграем…
Я прошел подворотню насквозь и, смирив нервный шаг, выбрел на улицу, где, изобразив пьяного, словил за рукав какого-то парня в коричневой рабочей блузе.
– Ик… Пятигорье… Это… Пятигорье?
Он взглянул на меня, увидел шпагу – занесенный кулак мигом разжался.
– Ни боже мой, милорд благородный сэр! Это Выселки будут.
Я потерянно икнул и махнул рукой:
– Гулял я… загулял… еще хочу… Пятигорье… там?
Парень указал в противоположную сторону:
– Там, милорд благородный сэр. Шесть лиг отсель. Сперва по этой дороге, а затем по Серому тракту напрямки, не промахнетесь…
Я пробубнил:
– Д-далеко… – а сам попытался прикинуть в уме, сколько это – лига? По нашим, земным меркам – около пяти километров. А сколько здесь? Беда-беда: я знаю местный язык и меры длины, но не могу соотнести их с земными мерами, ибо все знания Торнхелла исчезли из мозга вместе с его гнилой душой.
– Да нет, милорд, благородный сэр, ежели наймете рыдван у Карраса, так к вечеру там будете. Только скажите, милорд, что послал вас Альцус Рябодушка, он знает.