– Они тебя ищут, – начала Амара разговор, произнеся это как утверждение и выдохнув облачко пара.
Я ответил, что да, ищут.
– Ты должен им денег?
Я ответил, что нет, ищут бесплатно, от широты душевной.
– Значит, ты кого-то прирезал?
Я покачал головой.
– Дай угадаю – ты убил кого-то на честной дуэли?
Я ответил, что нет, я не при делах и вообще невинная душа. Ну, почти невинная – про нечестный отъем повозки у монахов я, конечно, не сказал. Ну и еще, конечно, стоило бы добавить, что настоящий Аран Торнхелл был исторгнут из тела и душа его исчезла – и тому виной был я.
– Поимел и бросил девчонку? Она понесла, тебя принуждали жениться, а ты сбежал?
– Нет, я такими делами не занимаюсь.
Ее глаза вспыхнули отраженным лунным светом, как у охотящейся пантеры.
– Просто бежишь от какой-то бабенки?
– Нет.
– Черт! Может быть, ты, милый господин, вообще не любишь женщин?
– Нет. Послушай, я люблю женщин, когда это взаимно и без лжи.
Она фыркнула, как кошка, намочившая лапы.
– То есть ты любишь женщин святых и непорочных.
– Я бы так не сказал.
– Загадками говоришь.
Я мог бы сказать, что люблю женщин, но не таких, как она. По меркам прошлых веков Амара – старая дева. Тридцать лет – уже старость, замуж никто не возьмет, а если принять во внимание оспу и зубы… Средневековье – это не двадцать первый век, здесь зубы теряют навсегда, а о пластических операциях не стоит и говорить.
– Значит, ты даже не знаешь, от кого бежишь? – Она смешно шепелявила, а иногда, когда говорила быстро, речь вообще становилась плохо различимой.
Я сказал, что нет, не знаю.
– А Белек знает?
Я соврал, что да, знает, хотя был уверен – старое чудушко не смогло бы сказать наверняка, что за партия пустилась за мной в погоню. Белек, как и я, действовал на инстинктах. Подготовил запасной аэродром, чуя некий – неявный! – подвох.
Амара кивнула:
– Старик всегда помогал людям бесплатно и часто – тем, кому и не стоило бы помогать. – Она помедлила, и я понял, что слова насчет тех, кому не стоило помогать, адресованы мне. – Потому и нажил столько врагов. Нельзя делать добро просто так. Нельзя делать добро, если тебя не просят. Но он наивен во многих вопросах… Жизнь для него поделена на белое и черное…
О, так ты думаешь, я мог окрутить старого мага, наивного простака? И почему же я уверен, что это именно он меня окрутил? Он сделал так, что я, оказавшись в теле Торнхелла, сбежал и нашел тебя, и теперь вояжирую в твоей не слишком приятной компании.
Амара вдруг запрокинула голову и звонко расхохоталась. С момента, как она приняла решение меня сопровождать, ее щербатая улыбка возникала по поводу и без, тогда как ранее она, смеясь, прикрывала рот рукой. Теперь же она словно провоцировала меня, лыбилась с вызовом, подчеркивая дефекты внешности, кои многие на Земле, включая и меня, считали бы уродством. Однако я успел отметить, что остальные ее зубы в полном порядке – ими орехи можно дробить. Значит, передние у нее не вырваны, скорее – выбиты в драке. Даже я, дитя двадцать первого века, успел пару раз поучаствовать в драках по молодости лет и знаю, что при сильном точном ударе зуб выскакивает из десны, как пробка из бутылки с шампанским.