Разум ее отключился, работали только инстинкты – уцепиться хоть за что-то, и плевать, что, цепляясь таким образом, ты топишь спасителя!
Силой Амара Тани не уступала мужчине. Такая в момент собственного оргазма легко переломит мужчине спину ногами.
Я собрался с силами и всплыл, хлебнув ледяной водицы. Увидел лицо Амары перед собой и наградил ее размашистой затрещиной.
Не помогло…
Я собрал остатки сил и врезал кулаком в ее лицо. В воде сложно размахнуться, вложить силы в кулак, вода делает нас легкими, но я, на пределе отчаяния, нанес хороший удар. Глаза ее закрылись, она начала погружаться. Я схватил ее за волосы, затем перевернул на спину и, обхватив под тяжелой и даже в воде горячей грудью, отбуксировал на берег, а затем, по прибрежной траве, по откосу, выволок на обрыв, вспоминая все выражения, которыми она потчевала каторжников. К счастью, делать искусственное дыхание не пришлось – Амара Тани быстро пришла в себя. Она села, моргнула, сплюнула воду и сказала:
– Ты совсем не умеешь владеть шпагой, Торнхелл.
Меня мутило от вида крови и колотило от холода, я смог только промычать что-то утвердительное. Врать не имело смысла – Амара, очевидно, краем глаза успела оценить мои потуги фехтовальщика.
– А ты не умеешь плавать.
– Совсем не умею и боюсь глубины. Ты меня научишь.
– Научу. Если ты научишь меня владеть шпагой.
Она засмеялась.
Я потер шею – локтевой захват у нее был будь здоров.
– Ты разбил мне нос.
Я угукнул, стягивая мокрую одежду. Не могу сказать, что утреннее солнце было слишком теплым.
– Иначе ты утопила бы нас обоих.
Она кивнула совершенно серьезно, она понимала.
– Я скажу тебе спасибо, ты ведь спас мне жизнь. Спасибо, милый господин. Искреннее спасибо!
Мордоворот – единственный живой из всей банды! – стонал и ползал по кругу, слепо загребая руками. Это только в кино про мушкетеров все враги умирают красиво и быстро от укола в брюхо. На самом деле такая смерть мучительная, долгая и может тянуться несколько суток.
Амара смерила его взглядом и цокнула языком.
– Ты что, никогда никого не убивал, Торнхелл?
Я не стал врать:
– Не пришлось.
Она разыскала в траве мою шпагу и, примерившись, всадила острие в горло мордоворота.
– Ну, всегда бывает первый раз.
И с этими словами она принялась обирать трупы, наклоняясь и приседая. Я, хоть и трясся от холода, поймал себя на том, что пристально слежу за этим процессом, причем, когда она наклоняется, мой взгляд направлен точнехонько туда… ну, в общем, не важно. Тело у нее было великолепное, оспа, будто в насмешку, поразила только лицо и немного – плечи.