Над нами гремело и трещало небо, сияло отвратительное солнце Деющих из молний.
А потом затворенные ворота на площадь разлетелись в щепки.
Ворвавшиеся не искали и не спрашивали дороги – они прекрасно знали, где башня.
Только у троих из нас еще были арбалеты и стрелы.
Остальные могли разве что защитить их строем из небольших щитов разведчиков.
Времени хватило на один залп. Точный. Трое мертвых упали на бегу на брусчатку с разбитыми черепами, напоминавшими растоптанные дыни на рынке.
– За Н’Деле! – орали мы, выхватывая мечи. – Огонь и Древо!
Наверху Ульф в одиночестве отталкивал молнии, ему нужно было время.
Мы были лишь горсткой легкой пехоты, защищающей вход в Башню Шепотов.
Что мы могли сделать?
Мы стояли за щитами, а оставшиеся позади сражались как могли – в такой-то тесноте.
Грюнальди перерубил топором голову мертвого Змея вместе со шлемом, но острие застряло где-то между челюстями, и вырвать его не удалось.
Мы столкнули их со ступеней, один свалился, и Спалле ударил его в шею, но перерубить хребет удалось только после второго удара. Их было много, они не чувствовали боли или усталости, им не нужно было пить или дышать.
Мы рубили, резали, пинали и били щитами. Их было десятки, но на каменных, заслоненных балюстрадами ступенях на нас могло нападать лишь несколько, а мы были Ночными Странниками, потому скоро перед воротами лежала кипа обезглавленных тел.
Вверху шла битва Деющих, и пылало небо.
Тут, внизу, живые сражались с умершими.
Ульфу нужно было некоторое время.
Нам нужны были силы.
Первым погиб Варфнир. Умерший прыгнул сбоку на балюстраду, а мой брат Ночной Странник ткнул в него мечом – и это была ошибка, поскольку тот ухватился за меч и за руку Варфнира, а потом стянул его за балюстраду с такой силой, что Варфнир вылетел в воздух. Когда он упал, те принялись его рубить, а я рычал от ярости и боли, кто-то держал меня за панцирь – я хотел бежать ему на помощь, хотя было уже поздно. Поздно для всего.
Перед глазами моими был красный туман, я хотел крови и смерти, и я метнул щит так, что тот воткнулся одному из них в шею, пусть и не отрубив головы, я же рубанул, держа меч двумя руками, и повалил двух, отрубив им сперва руки, а потом и головы, прежде чем остальные Ночные Странники втянули меня в свои ряды и заслонили щитами.
Вдруг умершие что-то услышали, поскольку издали жуткий вопль и наперли на нас с яростью, маша наотмашь мечами, и тогда я увидел, как Грюнальди перелетает через балюстраду после удара в бок, а Сноп – на другую сторону, с лицом, залитым кровью. И на ногах остались только я, Сильфана, которую я толкал спиной ко входу в башню, а по бокам – Бенкей и Спалле.