Она усмехнулась. Позволила усадить себя на сумки. Вцепилась вместо его руки в поданную флягу.
– Я быстро, – пообещал Тэйт. – Соскучиться не успеешь.
– Вот по кому я точно скучать не буду…
Храбрится. Это правильно.
Он опустился на четвереньки и сунул голову в «паучью нору». Свет от кристалла разогнал темноту, показав узкий лаз, через несколько ярдов сворачивавший в неизвестность.
– Ну, я пополз.
– Ты…
– Я с тобой, помнишь? – Он нырнул в дыру. – Просто говори со мной.
Тишина.
– Патрисия, говори со мной.
– Я не знаю о чем. – Ее голос слышался пока еще с двух сторон. Звучал у уха, приближенный чарами, и доносился из-за спины.
– Не важно.
– Говори лучше ты. Что там? Что ты видишь?
Камни. Низкий потолок. Скользкий пол, поросший каким-то лишайником. Тьма уходит дальше и дальше, убегая от света кристалла… Наверное, это не то, о чем стоит рассказывать женщине, боящейся замкнутых пространств.
– Ничего интересного. Но ход и правда становится шире. Я уже встал на четвереньки.
Ложь. Сразу ему удалось лишь приподняться на локтях. А вот за поворотом уже полз на четвереньках.
– Пауков там нет?
– Ты их все-таки боишься?
– Не боюсь, но…
– Нет, пауков нет. Вообще никакой живности. – Тэйт отер ладонь о стену: раздавил какую-то мокрицу. – Как думаешь, у меня есть шанс найти сокровища? Золото, украшения. Гоблины подобным не увлекаются?
– Увы. Керамика, резьба по дереву и кости. Но у ценителей и это немало стоит.
– Утешает. – Он отшвырнул с пути гнилую корягу.
– Для тебя это болезненная тема? Деньги?
– Хм… – Лаз разветвлялся надвое. Какой путь выбрать? И монетку не подбросишь.
– Извини, что спросила. – Голос Патрисии стал тише, словно она перешла на шепот. – Просто ты говорил, что надеялся заработать на исследованиях храма. И теперь… Прости…
– Не извиняйся. – Он поставил на стену магическую метку и выбрал правый проход. – Так и есть. Я – жутко корыстный тип. Бедняцкое детство, черствый хлеб, дырявые ботинки. Это накладывает свой отпечаток. Я не жалуюсь, я это… оправдываю свою алчность…
– Алчность, угу. Ты так и не сказал, сколько я должна тебе за лошадей.
– Это чтобы потом взять с тебя всю сумму с процентами за просрочку. Я не только жадный, я еще и очень хитрый!
Интуиция не подвела, поворот он выбрал верный. Во всяком случае, тут, еще ярдов двадцать преодолев на четвереньках, сумел наконец подняться в полный рост.
– Тэйт! – Испуганный взвизг заставил замереть на месте. – Тэйт, возвращайся!
– Что случилось?
– Что-то… что-то шумит… Там, где завал. Шорох такой…
– Шорох, – повторил он, стараясь, чтобы голос не выдал тревоги. – В разрушенном коридоре?