Сон опять не шел, и только я подумала, что надо будет озаботиться приобретением какого-нибудь несильного снотворного, как ощутила дуновение ветра. По комнате пробежал сквозняк, задевший тонкие занавески и нити свисающих с люстры кристалликов, отозвавшихся негромким перезвоном. В первое мгновение сердце пропустило удар. А затем, когда дуновение повторилось, я почувствовала в нем что-то такое… что-то очень знакомое.
Неожиданно прямо перед кроватью заклубился белесый, чуть сероватый туман, через несколько мгновений принявший очертания высокой фигуры. Фигура замерла, глядя на меня отчетливо выделяющимися на фоне размытого лица глазами, и я зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Потерянная душа… Откуда?! Да еще и принявшая очертания человека!
– Беспросветной ночи, – похожий на шелест ветра голос раздался прямо у меня в голове.
Я опешила, буквально лишившись дара речи.
– Я не нанимался в няньки юным особам, но хозяин отдал четкий приказ, чтобы я не позволял вам грустить в этом паучьем гнезде.
Удивление, что душа называет этот дом так же, как мысленно называла его я, царапнуло и тут же исчезло. Куда больше взволновала появившаяся догадка, которая была такой невероятной, что я просто не могла в нее поверить!
– Дымок? – спросила в изумлении.
Сотканная из тумана фигура заколыхалась, и я на каком-то интуитивном уровне уловила исходящие от нее волны удовлетворения.
– Благодарю.
– За что? – осторожно поинтересовалась я.
– У боевых подчиненных душ нет ничего своего, – отозвался мой туманный телохранитель. – А вы подарили мне целое имя.
От такого разговора и самого факта какой-никакой материализации потерянной души чувствовала я себя престранно. Души классифицировались по множеству признаков: большинство оставалось абсолютно невидимыми, некоторые сильные маги обладали способностью влиять на предметы материального мира, например, как Гвиана. А вот о том, чтобы души могли принимать какую-то форму, я даже не слышала!
– Благодаря хозяину в установленную вокруг дома защиту вплетена особая магия, – не то прочитав мои мысли, не то просто о них догадавшись, сказал Дымок. – Однако таким меня можете видеть и слышать только вы.
Я просто не находила слов. Вообще никаких!
Пауза затягивалась, и, откровенно говоря, от нее мне было совсем некомфортно. Одно дело – просто всегда чувствовать рядом его присутствие, и совсем другое – видеть прямо перед собой! Жутковато…
– Почему «беспросветной» ночи? – кашлянув, спросила я, желая нарушить повисшую тишину хоть чем-то.
– Потому что беспросветной, – логично ответили мне. – У подчиненных душ все беспросветно. Кроме моментов, когда можно отправить кого-нибудь к Лайару.