Он вернулся на кушетку и ловко сунул ноги в жуткие повязки. Кто-то из пленников принес ему большую шкатулку пудры, и принц Аласдер припорошил себе лицо метелочкой из перьев. И вмиг снова превратился в бледного, измученного калеку.
– А вы, новенькие, состройте-ка грустные лица, ведь томиться в плену не сахар, знаете ли.
Мы ничегошеньки не понимали, но разошлись по залу и изо всех сил постарались изобразить уныние.
Ивар, Рианнан и Рис со скорбным видом сели рядышком на пол, поджав ноги. Тетя Бек села возле Финна и буравила его взглядом, пока он не устыдился и не задвинул кружку под стул. Зеленослезка пристроился на спинку стула Финна и нахохлился. А нас с Огго одолело природное любопытство, и мы подошли к аркам посмотреть, что оттуда видно.
Как выяснилось – ничего, кроме террасы с расставленными по ней стульями. За низким парапетом террасы, далеко внизу, виднелась площадь, с которой мы пришли. С такой высоты она казалась не больше этой страницы. Это и правда была идеальная тюрьма. Просторная, светлая, идеальная тюрьма. Если, конечно, запереть все двери.
К нам подошел мой отец. Вид у него до сих пор был смущенный.
Огго спросил:
– Наверное, вы тут тайно плетете веревки?
Отец засмеялся:
– Можно было бы. Но какой в этом смысл? Вниз попасть несложно, есть много способов, но мы все равно очутились бы в Логре, за преградой.
При этих его словах из-за дворцовых стен, из города, послышался какой-то низкий нарастающий гул. Мы увидели, как ворота, ведущие на площадь, распахнулись, внутрь проскакали две лошади и остановились как вкопанные, как будто не могли бежать дальше. Даже отсюда, сверху, было видно, что они все в пене. Всадники, одетые в какие-то просторные красные балахоны, соскочили с лошадей и с трудом устояли на ногах, – как видно, они устали не меньше своих скакунов. Из ворот и изо всех дверей вокруг площади хлынула буйная вопящая толпа. А гул из-за дворцовых стен все нарастал.
– Не понимаю, что происходит, – сказал отец. – Это же, кажется…
Его перебило громкое «фр-р-р» зеленых перьев. Это Зеленослезка вылетел в арку прямо у меня над ухом и стрелой ринулся за парапет.
– …чародеи, – договорил отец и высунулся в арку, чтобы посмотреть вслед Зеленослезке, который камнем падал вниз, пока не превратился в размытую зеленую точечку вдали, а потом расправил крылья и стал нарезать круги над площадью. – Он часто так?
– Нет, – ответила я. – На самом деле он довольно здравомыслящий для птицы.
Разгоряченная толпа подхватила усталых чародеев и понесла их ко входу во дворец. Когда они скрылись за дверями, отец снова повернулся лицом к просторной тюрьме: